Которые применяются в тех или иных странах: автократия, демократия, монархия, республика, диктатура. Последняя является наиболее интересной и в современном мире встречается редко. Тем не менее все еще есть страны, которые живут под этой формой правления. Давайте разберемся, что такое диктатура, каковы ее особенности, преимущества и недостатки. Также интересно будет рассмотреть современные страны, в которых применяется данная форма правления.
Что такое диктатура?
Это одна из форм государственного правления. При ней вся власть принадлежит всего лишь одной политической фигуре - человеку (диктатору) или правящей партии. Также во главе диктаторского режима может стоять группа лиц, правящий союз.
В политологии диктатура - форма власти, при которой правящий диктатор или группа осуществляют управление страной директивным путем. Данный режим не допускает появления оппонентов на политическом фронте, поэтому его функционирование обязательно сопровождается репрессивными и радикальными мерами в их отношении. Также возможно подавление или физическое устранение граждан, которые имеют смелость выступить против нынешнего правительства. В некоторых случаях репрессивные меры в отношении людей могут применяться даже в том случае, если с их стороны прямая критика власти отсутствует, однако мнение является отличным от "официального".
Отметим, что в некоторых случаях диктатура является достаточно эффективной формой правления. Все зависит от того, как сам народ воспринимает эту форму, понимает ли ее необходимость. Также важна и форма отношения общества к власти и ее идеологического обоснования.
Восприятие гражданами
На данный момент диктатура государства воспринимается в негативном свете. Само понятие искажено в негативную сторону, и его применяют к тому государству, в котором установлен режим строгой цензуры, имеет место несменяемость лидера или правящей партии, где нормы законодательства сильно ограничены, а сама власть не сдерживается политическими или общественными институтами.
Преимущества формы
Сторонники диктатуры обычно выделяют следующие достоинства этой формы:
- Прочность смены власти и единство.
- Единоличный диктатор - это непредвзятая политическая фигура.
- При такой форме правления есть возможности осуществить долговременные преобразования в жизни страны. То есть срок избрания фактически отсутствует, что позволяет в течение многих лет держать один политический и идеологический курс. Верный он или нет - это уже другой вопрос.
- Диктатура дает возможность произвести серьезные изменения в стране, которые нужны в долгосрочной перспективе, однако не являются популярными в краткосрочной. В этом плане режимы с переизбранием власти уступают диктатуре, так как мало кто производит непопулярные изменения, результаты которых, возможно, будут пожинать другие лидеры в будущем.
Отметим, что диктаторские режимы часто пытаются сравнивать с монархическими. Однако монархия отличается. В частности, диктатура обладает следующими достоинствами:
- Диктатор - это всегда умный и дисциплинированный человек с прекрасными организаторскими способностями, волей и большим багажом знаний. Однако при монархии власть передается по наследству. В результате ее может получить человек, который совсем не готов к своим обязанностям. Поэтому преемственность власти "по случайности рождения" - это явный недостаток.
- Диктатор лучше понимает положение народа и реальную жизнь государства.
Недостатки
Несмотря на очевидные преимущества, диктатура имеет и ряд недостатков:
- Если диктатор является единоличным, то он менее уверен в стойкости своей власти. Поэтому обязательно имеют место политические репрессии.
- После смерти лидера в стране начинаются политические потрясения, которые могут заканчиваться даже гражданскими войнами.
Если сравнивать это устройство с республикой, то можно выделить такие недостатки:
- Есть теоретическая вероятность трансформации в монархию (недостатки монархии уже объяснены выше).
- Единоличный диктатор не отвечает перед законом и не несет никакой ответственности за свои действия. Это может привести к тому, что будет принят ряд мер, которые противоречат интересам государства.
- Плюрализм мнений либо сильно ослаблен, либо полностью отсутствует.
- Если политика диктатора противоречит интересам народа, то легальных способов изменения власти и устранения диктатора нет.
Если сравнивать диктатуру с монархией, то есть следующие недостатки:
- Диктатура редко считается "богоугодной" формой правления.
- Монарх, в отличие от диктатора, с раннего детства знает, что в будущем может стать лидером государства. Следовательно, он уже с ранних лет изучает качества, необходимые для должности. Однако это лишь в теории, на практике же все может быть по-другому.
Формы политической диктатуры
В современном мире система диктаторского типа может существовать всего в нескольких формах - тоталитаризма и авторитаризма. Эти формы сильно отличаются друг от друга, однако при этом они обладают важными характеристиками диктатуры. В частности, авторитаризм является менее жесткой формой государственного устройства, при которой в стране возможно существование оппозиции, парламента и даже "свободных" средств массовой информации. Однако и парламент и СМИ строго контролируются государством, а критика власти если и допускается, то лишь поверхностная и безвредная. Сегодня авторитарные режимы существуют в развивающихся странах: Латинской Америке, Африке, странах Азии.
Что касается тоталитаризма, то это чистая диктатура во всей красе. При такой форме правления запрещается любое инакомыслие, ни о какой оппозиции официальной власти и речи быть не может, вся страна следует только установленным партией курсом, а попытка его изменить строго карается. Чаще всего диктаторские режимы опираются на армию. В развивающихся странах распространение получила так называемая военная диктатура, когда лидером государства является генерал армии. Обычно такой режим устанавливается после осуществления военного переворота. Отличным примером является режим Пиночета в Чили, который был установлен в 1971 году.
Гибридные режимы
Говоря о том, что такое диктатура, обязательно нужно затронуть и гибридные режимы, в которых сочетаются элементы авторитаризма и тоталитаризма. Хорошим примером может быть установленная в Испании диктатура Франко или Салазара в Португалии. Сюда также можно отнести национал-социалистические и фашистские диктатуры в Германии и Италии. В СССР в период господства сталинизма тоталитарный режим также имел место.
Современная диктатура
Несмотря на то что во многих странах установлен демократический режим, диктатура все равно есть. Просто современные диктатуры, чтобы сохранить свои привилегии, симулируют демократические процессы (проведение выборов и т. д.), однако в самих политических процессах участвуют партии из сотрудников, находящихся на довольствовании этой самой установившейся диктатуры. Также в партиях могут состоять зависимые политики, на которых у спецслужб есть компромат. Государственная система при подобных режимах пронизана насилием служб, которые тайно пресекают инициативы, направленные против государства.
Что касается экономических вопросов, то в современной диктатуре имеет место государственный бандитизм. Власть при этом не производит ничего нового, не участвует в научных и технологических разработках, ее главная задача - извлекать прибыль. Для этого используются все возможные ресурсы:
- Новые месторождения сырья не разрабатываются, старые используются до последнего.
- Фабрики и заводы отрабатывают по полной. Оборудование не списывается даже спустя десяток лет после изнашивания. Оно ремонтируется и снова эксплуатируется. Нерентабельные предприятия просто закрываются, а не модернизируются.
- Устанавливаются необоснованные налоги. Это может быть налог до техосмотр машины, на допуск автомобиля к дорогах, акциз на топливо, налог на денежные переводы и т. д.
- Внедрение директивных поборов с населения. К примеру, это может быть обязательная платная установка домофонов, отчисления в разные фонды.
Средства массовой информации могут присутствовать при современной диктатуре, однако они в основном не замечают огрехов власти. Большинство СМИ принадлежат олигархам и политикам. Поэтому на объективность новостных телеканалов рассчитывать не приходится. Вот что такое диктатура в современном мире - она приспособилась скрываться. Причем, скрывается она иногда насколько хорошо, что граждане даже не понимают (или их полностью это устраивает), что живут при таком режиме. Следовательно, от демократии до диктатуры - один шаг.
Диктатура пролетариата
Говоря о подобной форме правления, нельзя также не затронуть диктатуру пролетариата. Это определение, которое обозначает период перехода от краха капиталистического строя к коммунизму. Она необходима рабочему классу на период революции, в ходе которой капитализм трансформируется в коммунизм.
Главная руководящая (читай - правящая) сила подобного государственного строя - партия коммунистов, в которой состоят представители рабочего класса. В систему пролетарской диктатуры входят организации трудящихся: профсоюзы, молодежные союзы, органы народного представительства. Поэтому подобная форма правления представляет собой высший тип настоящей демократии, которая ставит в качестве цели привлечение масс к управлению государством.
Формы диктатуры пролетариата могут быть разными, и когда употребляют это словосочетание, то чаще всего имеют в виду не конкретный политический режим, а сущность государства.
Страны с очевидной диктатурой
На данный момент в мире есть страны, где установлена строжайшая диктатура в своем чистом проявлении, где не существует другого мнения, кроме официального государственного, где каждая сфера жизни гражданина строго контролируется властями.
Судан
Судан - первая страна, которая является одной из самых крупных в Африке. Во главе стоит президент Омар Хасан Ахмад аль-Башир, который получил власть после военного переворота. Как только он получил полномочия, тут же запретил политические партии, отменил действие конституции. Несмотря на то что в Судане множество христиан, президент настаивает на регулировании жизни народа шариатом.
Известен Омар Хасан по подозрениям в организации массовых убийств чернокожих во время войны в Дарфуре. В 2009 году впервые в истории Международный уголовный суд выписал ордер на арест президента Судана, однако на своей должности Омар Хасан остается и по сей день.
КНДР
Северная Корея сегодня мелькает по всем новостным телеканалам. В этой стране также установлен строжайший тоталитарный строй, во главе которого стоит Ким Чен Ын. Он получил власть по наследству от отца Ким Чен Ира.
По разной информации, в стране около 150 тысяч людей занимаются принудительным трудом в лагерях для политических диссидентов. В государстве установлена строжайшая цензура, новостные телеканалы ежедневно вещают об успехах КНДР и ее лидера.
Саудовская Аравия
Саудовская Аравия - еще один пример. И хотя здесь установлена монархическая форма правления, строй этой страны также соответствует характеристикам диктатуры. Здесь не проводятся выборы правителя, тут существуют ограничения для женщин (им нельзя путешествовать, работать и даже водить машину). В королевстве применяют смертные казни и пытки к заключенным, внесудебные аресты.
Заключение
Теперь вы знаете значение слова "диктатура" и понимаете, какую форму правления оно означает. Это во всех отношениях мерзкий государственный строй, который всегда ведет к краху государства. Революция и диктатура - очень тесно связанные явления. Обычно революция является следствием недовольства граждан, которые больше не могут терпеть правление своего диктатора.
К счастью, в современном мире в силу развития интернет-технологий и свободного доступа к разным источникам информации такой государственный строй постепенно исчезает, однако в неразвитых странах он все еще есть. Впрочем, эта форма меняется, и даже в странах с демократическими режимами негласно действует так называемая "закулисная диктатура".
4.2.3. Основы конституционного строя Китая (КНР)
В Китайской Народной Республике, провозглашенной 1 октября 1949 года, конституция принималась 4 раза – в 1954 г., 1915 г., 1978 г. и 1982 г. До принятия первой конституции с первого дня существования КНР, действовала временная конституция , которая официально именовалась «Общая программа НПКСК» (НПКСК – Народный политический консультативный совет Китая – высший орган китайской революции, который принял на себя функции парламента).
Общая программа заложила основные начала, на которых стала создаваться молодая Китайская Народная Республика:
демократическая диктатура народа;
народно-демократический (а затем – социалистический) строй; права и свободы, а также обязанности человека;
многопартийная система при руководящей роли коммунистической партии;
общественное народное хозяйство;
вспомогательная роль в экономике национальной буржуазии;
унитарное государство, запрет создавать внутри Китая образования, имеющие государственный статус;
право малочисленных наций на автономию;
организация власти по советскому типу – через систему собраний народных представителей всех уровней.
В годы «культурной революции» (1966–1976 гг.), кампании жестокого террора против инакомыслящих, конституционный строй был фактически ликвидирован и управление страной на всех уровнях было во многом основано на произволе властей и «толпы». За год до смерти Мао Цзэдуна была принята Конституция 1975 года, которая закрепила результаты «культурной революции».
После смерти Мао в 1976 г. и начала реформ была принята новая Конституция 1978 г., имевшая компромиссный, конъюнктурный характер.
По мере развития в стране реформ, возглавляемых Дэн Сяопином, 4 декабря 1982 года ВСНП вновь приняло конституцию – конституцию «модернизированного социализма», которая действует и ныне.
Конституция КНР 1982 г. – сравнительно небольшой по объему документ. Она включает 138 статей, размещенных в 4 главах (1). «Общие положения», 2). «Основные права и обязанности граждан», 3). «Государственная структура», 4). «Государственный флаг. Государ-ственный герб. Столица»).
Важнейшей особенностью конституции Китая является то, что и по форме, и по содержанию – это типичная социалистическая конституция. Основные подходы к регулированию общественных отношений, их иерархия примерно такие же, как и в других социалистических конституциях как прошлого, так и настоящего.
Конституция КНР перегружена нормами-принципами, нормами-декларациями, нормами-лозунгами и нормами-программами. Порой трудно провести четкую грань между указанными нормами и классическими юридическими нормами.
В качестве примера можно привести следующие нормы: «Кто не работает – тот не ест», «Все государственные органы и государственные служащие поддерживают тесные связи (?) с народом...». Данные нормы не содержат четких правил поведения, не могут быть защищены в суде. Об их содержании можно лишь догадываться.
Особого внимания заслуживает введение к Конституции. В данном случае Китай последовал традиции азиатских социалистических стран (Вьетнама, КНДР) заменять преамбулу введением. Если преамбула – это короткая, торжественная часть Конституции, которая обосновывает ее принятие и декларирует основные принципы, то введение – это небольшой рассказ (объемом в 1–2 книжные страницы) об историческом пути, пройденном страной и народом.
Введения к Конституциям азиатских социалистических стран обычно говорят о тяжелом колониальном прошлом, о появлении мудрого вождя-героя, который создал коммунистическую партию и возглавил борьбу за освобождение, о самой героической борьбе, о победе революции, о трудовых буднях народа, о дальнейших целях. Введение к Конституции КНР описывает:
тяжелое историческое прошлое китайского народа, его героическую борьбу за освобождение;
увековечивает роль личности Мао Цзедуна в этой борьбе ;
восхваляет коммунистическую партию;
ставит цели на будущее.
В главе 1 Конституции сформулированы общие положения. Данную сферу основополагающих общественных отношений в западных конституциях нередко именуют основами конституционного строя. Однако китайские законодатели, следуя социалистической правовой традиции, сделали упор в регулировании именно основы общественно-политического, а не конституционного строя. Можно выделить следующие основные положения, характеризующие общественно-политический и экономический строй:
Китай (КНР) – социалистическое государство демократической диктатуры народа, руководимое рабочим классом и основанное на союзе рабочих и крестьян;
основным строем КНР является социалистический строй;
любым организациям или отдельным лицам запрещается подрывать социалистический строй;
вся власть в КНР принадлежит народу (в реальности – коммунистической партии);
руководящей и направляющей силой китайского общества является Коммунистическая партия Китая;
коммунистическая партия, сконцентрировав волю китайского народа, вырабатывает свою позицию и политические установки, которые затем на основе решений ВСНП (парламента) становятся законами и решениями государства;
Китай строит экономику, где отсутствует эксплуатация человека человеком и господствует принцип «От каждого – по способностям, каждому – по труду»;
основным видом собственности является социалистическая собственность;
государство допускает частный сектор в экономике, но при условии, если он будет служить и общественным интересам (например производить необходимые товары, давать людям работу и т. д.) и будет играть дополнительную, вспомогательную роль по отношению к основному государственному (социалистическому) сектору экономики;
государство оказывает поддержку иностранным инвесторам;
государство на основе социалистической собственности ведет плановое хозяйство;
с помощью всесторонне сбалансированных экономических планов и вспомогательной роли рыночного регулирования государство гарантирует пропорциональное, гармоничное развитие народного хозяйства.
следуя социалистической конституционно-правовой традиции, китайские законодатели делают основной упор на права гражданина, а не человека вообще;
исходя из данной посылки , можно предположить, что закрепленные в конституции права не распространяются на иностранцев (поскольку они не являются гражданами Китая);
в конституции, несмотря на обилие других прав, отсутствует закрепление права на жизнь – главного права человека;
в Китае часто применяется смертная казнь: например, за многие преступления от политических до незначительных уголовных, экономических предусматривается наказание в виде смертной казни, которое нередко выносится китайскими судами;
нет нормы о свободе мысли;
конституция обязывает супругов реализовывать планирование рождаемости (одна семья – один ребенок). Нарушение этого правила влечет за собой денежный штраф в 3 тыс. юаней и определенные неприятности в дальнейшей жизни. С одной стороны, государство стремится ограничить рост более чем миллиардного населения, с другой – это существенное ограничение важнейшего естественного права человека – права иметь потомство, в-третьих, в этой связи в Китае слишком часто делаются аборты. В результате которых гибнут миллионы неродившихся младенцев, а в современном конституционном праве, особенно западных стран, наметилась тенденция защищать право на жизнь не только родившихся, но еще и неродившихся людей;
конституция УНР дает не только типичную для социалистических конституций формулировку «права и обязанности гражданина» (а не «права и свободы человека»), но и содержит слишком большой перечень обязанностей;
специфически китайской является норма конституции о запрете каким бы то ни было способом подвергать граждан оскорблениям, клевете, ложным обвинениям и травле; данная норма находит еще более детальное развитие в Уголовном кодексе (ст. 138), данные нормы были вызваны к жизни негативным опытом прошлого, когда в годы «культурной революции» 1966–1976 гг. систематической травле и оскорблениям, нередко носившим публичный характер, подвергались тысячи партийно-хозяйственных работников и иных граждан. Конституционно введя запрет травли, законодатели стремились положить конец этой практике и не допустить подобных явлений в будущем.
Регулирование правового статуса личности в Конституции 1982 года – самый лучший вариант конституционного регулирования данной проблемы по сравнению с теорией и практикой прежних лет.
Китай является унитарным государством с административными автономиями. Административно-территориальное устройство страны включает 3 уровня: верхний (провинции, автономные районы, города центрального подчинения), средний (уезды, автономные уезды, автономные округа и города) и нижний (волости, национальные волости, поселки, городские районы).
Для Китая актуален национальный вопрос. Из более чем миллиардного населения ханьцы составляют чуть более 90 %. В то же время неханьские народы составляют около 9 %, но это свыше 90 млн человек. Причем неханьцы занимают около половины территории Китая – малообжитые районы Севера и Запада.
В целях решения национального вопроса в Китае созданы автономии на всех трех уровнях: автономный район (Внутренняя Монголия, Синьцзян-Уйгурский, Тибетский, Нинся-Хуэйский, Гуанси-Чжуанский, Сянган (Гонконг), автономный округ и автономный уезд (30) и национальная волость (124). Высшими должностными лицами автономных районов, автономных уездов, национальных волостей должны быть представители национальностей, образовавших автономию , и к этим же национальностям должны, как правило, принадлежать иные руководители автономий.
В китайской конституционной доктрине нет принципа разделения властей (в «чистом» виде, как его понимают европейцы). Наоборот, вся власть должна принадлежать органу представительства народа – собранию народных представителей (СНП), китайский вариант Совета. Исходя из этого, существует единая соподчиненная «пирамида» собраний народных представителей, причем нижестоящие СНП формируют вышестоящие. Выборы в КНР многоступенчатые (3 ступени) и непрямые:
народ непосредственно избирает депутатов местных СНП;
местные СНП избирают депутатов провинциальных СНП, СНП автономных районов и городов центрального подчинения;
провинциальные СНП избирают депутатов Всекитайского собрания народных представителей (ВСНП).
является самым большим по численности «парламентом» мира – включает 2 тысячи на родных представителей;
избирается с помощью непрямых, 3-ступенчатых выборов;
часть депутатов избирается от вооруженных сил в результате многоступенчатых выборов внутри армии;
депутаты ВСНП имеют императивный мандат, то есть они связаны волей тех, кто их избрал, и могут быть досрочно отозваны;
депутаты работают на непрофессиональной основе – совмещают депутатскую деятельность с основной работой;
ВСНП собирается на сессию 1 раз в год, сессия длится 2–3 недели – очень долго для парламента социалистических стран;
помимо законодательных, обладает контрольными функциями;
ВСНП имеет двухступенчатую структуру – из своего состава формирует Постоянный комитет («малый парламент»);
постоянный комитет работает круглый год между сессиями ВСНП (то есть текущую деятельность осуществляет «малый парламент» – постоянный комитет, а раз в год на сессию собирается «большой парламент» – ВСНП);
принимает конституцию КНР и вносит в нее изменения;
осуществляет контроль за проведением конституции в жизнь;
принимает и изменяет уголовные и гражданские законы, законы о государственной структуре и иные основные законы;
избирает председателя КНР (главу государства) и зам. председателя КНР;
по представлению председателя КНР утверждает кандидатуру премьер-министра Государственного совета (ГС);
по представлению премьера ГС утверждает кандидатуры его заместителей, министров, членов ГС, председателей комитетов, главного ревизора и начальника секретариата;
избирает председателя Центрального военного совета, по представлению председателя Центрального военного совета утверждает кандидатуры других членов Центрального военного совета;
избирает председателя Верховного народного суда;
избирает генерального прокурора Верховной народной прокуратуры;
рассматривает и утверждает планы экономического и социального развития, отчеты об их выполнении;
рассматривает и утверждает государственный бюджет, отчет о его исполнении;
изменяет или отменяет ненадлежащие постановления Постоянного комитета ВСНП;
утверждает образование провинций , автономных районов и городов центрального подчинения;
утверждает образование особых административных районов и их режима;
решает вопросы войны и мира;
осуществляет другие полномочия, которые надлежит осуществлять верховному органу государственной власти.
дает толкование конституции, осуществляет надзор за ее проведением в жизнь;
принимает и изменяет законы, кроме тех, которые должны приниматься ВСНП;
изменяет законы, принятые ВСНП, если данные изменения не затрагивают принципиальных положений данных законов;
дает толкование законов;
в период между сессиями ВСНП может вносить поправки в планы экономического развития и бюджет;
отменяет акты Госсовета, противоречащие конституции и законам;
осуществляет контроль за работой Госсовета, Центрального военного совета, Верховного народного суда (!) и Верховной народной прокуратуры (!);
отменяет противоречащие конституции и законам акты органов государственной власти провинций и органов местного самоуправления;
в период между сессиями ВСНП по представлению премьера Госсовета смещает и назначает министров;
осуществляет назначение высших должностных лиц, кроме тех, которых избирает и назначает ВСНП;
назначает и отзывает дипломатических представителей КНР в зарубежных государствах;
устанавливает воинские звания, дипломатические ранги и специальные звания, а также принимает решения об их присвоении;
вводит чрезвычайное положение;
решает вопросы войны и мира в период между сессиями ВСНП.
Конституция предусматривает институт единоличного главы государства – председателя КНР, который избирается ВСНП на 5 лет и ответствен перед ним. Председателем КНР (и его заместителем) может быть гражданин КНР, достигший 45 лет. Традиционно председателем КНР избирается Генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии Китая (КПК) или один из ее высших лидеров.
Высшим административно-исполнительным органом Китая является правительство – Государственный совет (ГС).
Структура судов КНР во главе с Верховным народным судом и Верховной народной прокуратуры соответствует административно-территориальному делению страны. Специфика судебной системы и прокуратуры КНР состоит в том, что они являются правоохранительными органами социалистического государства, должны быть «близки к народу», помимо решения «противоречий внутри народа» должны бороться с «врагами», имеют карательный уклон, не являются независимыми (находятся под контролем соответствующих СНП и их постоянных комитетов, а также партийных органов).
Срок полномочий ВСНП – 5 лет. Срок полномочий ПК ВСНП, других органов и должностных лиц, избираемых ВСНП – 5 лет.
Важнейшей особенностью Конституции КНР 1982 года является норма об ограничении времени пребывания высших должностных лиц на своих постах двумя сроками. Только два 5-летних срока могут находиться на своих постах:
председатель КНР;
премьер ГС;
генеральный прокурор Верховной народной прокуратуры;
председатель Верховного народного суда;
иные должностные лица, избираемые ВСНП.
Особенностью высших органов государственной власти является то , что они не имеют самостоятельного значения. Все они являются «приводными ремнями» власти коммунистической партии, существующей фактически и закрепленной в конституции. Несмотря на это в Китае существует многопартийная система, где помимо КПК действует еще 8 партий: Революционный комитет Гоминьдана Китая, Демократическая лига Китая, Ассоциация содействия развитию демократии в Китае, Рабоче-крестьянская демократическая партия Китая, Партия стремления к справедливости, Общество «3 сентября», Лига демократической автономии Тайваня, Всекитайская ассоциация промышленников и торговцев. Однако, на деле многопартийность носит фиктивный характер, так как:
все партии должны быть обязательно лояльны существующему строю и дружественны КПК;
попытки создать действительно оппозиционную партию жестоко пресекались в политическом и уголовном порядке;
партии очень малочисленны – по нескольку тысяч человек, в то время как КПК насчитывает 40 млн человек;
партии имеют слабые оргструктуры и не имеют реального влияния;
весь политический и государственный режим способствует однопартийности.
4.2.4. Основы конституционного права Монголии
Уникальность развития Монголии в том, что Монголия совершила «прыжок» из феодального общества в социалистическое, минуя стадию капитализма, а затем – не менее стремительный «прыжок» из социализма в капитализм.
До 1921 года Монголия представляла собой полуколониальное феодальное государство во главе с богдо-Гэгэном – абсолютным правителем, который совмещал политическую и теократическую власть. В 1921 году в стране произошла народно-демократическая революция, в результате которой была установлена ограниченная монархия: власть богдо-Гэгэна и аристократии была сильно уменьшена, а также создано народное правительство.
В 1924 году монархия была окончательно упразднена и принята первая Конституция Монголии 1924 года, в которой была закреплена республиканская форма правления, провозглашена принадлежность всей власти аратам, то есть крестьянам (рабочего класса в то время не было), учреждался высший орган народного представительства – Великий народный хурал, а также иные органы народной власти.
После этого в Монголии было принято еще две Конституции – в 1940 г. и 1960 г. Конституция 1940 г. закрепила окончательную победу народно-демократического строя и провозгласила курс на строительство социализма. Через 20 лет Конституция 1960 г. зафиксировала победу в стране социализма и узаконила руководящую роль МНРП – партии коммунистов.
Социализм в Монголии просуществовал ровно 30 лет (1960–1990 гг.). В 1990 г. в стране наметились массовые антисоциалистические выступления, что положило начало буржуазно-демократическим реформам.
В отличие от азиатских социалистических стран (Китая, Вьетнама, Северной Кореи), которые либо сохранили социалистический строй, либо пытаются его приспособить к современным условиям, Монголия стала единственной азиатской страной, которая решительно отказалась от социалистического строя и начала строительства буржуазно-демократического капиталистического общества.
13 января 1992 года была принята четвертая по счету и ныне действующая конституция Монголии, которая закрепила отказ от социализма и первые результаты буржуазно-демократических реформ. Конституция Монголии 1992 года – одна из самых кратких в мире. Она содержит всего 70 статей, предельно конкретна, почти лишена социалистических черт и полностью деидеологизирована. Можно выделить следующие основные положения и особенности Конституции Монголии 1992 года.
Конституция Монголии подробно регулирует основные права и свободы человека. Ею закрепляются такие основополагающие права, как:
право на жизнь (не попавшее в конституции обновляющихся Китая и Вьетнама), в том числе на жизнь в экологически чистой, безопасной внешней среде;
право на свободу убеждений, свободу слова, печати;
право на выезд за границу и возвращение на родину;
право на свободу совести; право на петиции ;
право на медицинскую помощь, социальную помощь в старости.
Высшими государственными органами Монголии являются парламент – Великий государственный хурал, президент, правительство, Верховный суд.
^ Великий государственный хурал (парламент Монголии), состоящий из 76 депутатов, непосредственно избирается гражданами Монголии на 4-летний срок.
Великий государственный хурал занимает центральное место среди органов государственной власти Монголии. Он обладает широкими полномочиями, главными из которых являются принятие законов, формирование иных государственных органов и осуществление контроля за их деятельностью.
Президент Монголии осуществляет функции главы государства. Он избирается путем всенародных выборов по 2-туровой системе абсолютного большинства. Президент совместно с парламентом формирует правительство.
Несмотря на избрание всем народом, президент подотчетен в своей деятельности парламенту. Он может быть смещен с должности Великим государственным хуралом простым большинством голосов от числа присутствующих (!). Правительство и иные государственные органы также ответственны перед Великим государственным хуралом – высшим органом государственной власти.
В Монголии, в отличие от многих азиатских стран, предусмотрен высший специальный орган конституционной юстиции – ^ Суд конституционного надзора. Суд конституционного надзора состоит из 9 судей, достигших 40 лет и обладающих высокой юридической и политической квалификацией. Они избираются Великим государственным хуралом на 6-летний срок: 3 судей выдвигает сам хурал, 3 – президент, 3 – Верховный суд с правом переизбрания еще на один срок.
Конституция Монголии может быть изменена Великим государственным хуралом большинством в 3/4 голосов. Если какая-либо поправка отклоняется, она может быть вновь принята только Великим государственным хуралом следующего созыва.
4.2.5. Основы конституционного права Японии
Конституционное развитие Японии началось в 1889 г., когда была принята первая японская конституция. Данная конституция закрепила результаты победившей буржуазно-демократической революции (революции Мэйдзи). Несмотря на свой консерватизм и архаичность (закрепление сословных различий и привилегий, большие полномочия императора, наличие особой наследственной палаты в парламенте для аристократии – палаты пэров), Конституция 1889 г. дала мощный толчок экономическому и политическому развитию страны.
После поражения Японии во Второй мировой войне и ее оккупации американскими войсками началась разработка новой конституции. Важной особенностью новой конституции было то, что она разрабатывалась при активном участии и под давлением Дальневосточной комиссии – оккупационного органа, который имел полномочия на коренную реформу японской конституции.
Ведущую роль в деятельности Дальневосточной комиссии играли ученые и генералы США. Фактически послевоенная конституция Японии была написана для этой страны США и их союзниками.
Окончательно новая конституция Японии была принята парламентом в октябре 1946 г. и вступила в силу 3 марта 1947 года. Данная конституция действует по сей день, и в силу своей «жесткости» она осталась в неизменном виде. Можно выделить следующие особенности действующей конституции 1947 г. (и ее отличия от прежней Конституции 1889 г.):
закреплен принцип народного суверенитета (власть исходит от народа, а не от императора);
сохранена конституционная монархия во главе с императором, однако полномочия императора существенно ограниченны;
высшим органом государственной власти объявлен парламент;
ликвидирована наследственная палата пэров парламента;
предусмотрена двухпалатная структура парламента, состоящего из двух выборных палат – палаты представителей и палаты советников;
парламенту предоставлено право формировать правительство;
правительство стало ответственным перед парламентом, а не перед императором;
ликвидированы сословия (пэры, князья и т. д.); закреплены основополагающие права и свободы человека;
конституционно закреплен принцип-обязательство об отказе Японии от войны и от вооруженных сил (ст. 9: «Японский народ на вечные времена отказывается от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооруженной силы как средства разрешения международных споров»);
на основании данной нормы конституции (принятой под прямым давлением США) Япония до настоящего времени официально не имеет своей армии (кроме немногочисленных сил самообороны).
Император Японии:
является сугубо церемониальной фигурой (представительство Японии внутри страны и за рубежом, причем сама деятельность и поведение , одежда императора жестко регламентированы и обставлены сложными и таинственными церемониями, уходящими корнями в средневековье);
не имеет самостоятельных полномочий по управлению государством (все действия императора носят характер «освящения», придания дополнительной силы решениям других государственных органов);
император, в частности, промульгирует законы и правительственные указы, созывает парламент, издает акт о роспуске парламента, на основании соответствующего решения подтверждает назначение министров, принимает верительные грамоты от иностранных послов.
Организационным обеспечением деятельности императора занимается особый орган – Совет императорского дома.
Высшим органом государственной власти Японии и единственным законодательным органом государства является парламент, состоящий из двух палат: палаты представителей и палаты советников.
Палата представителей (нижняя палата) состоит из 500 депутатов, которые избираются на 4 года по системе единственного непередаваемого голоса. (Вся страна делится на 129 многомандатных округов, в каждом из которых борьба идет за 3–5 мандатов. Избиратель в многомандатных округах голосует только за одного кандидата, и депутатами становятся кандидаты, занявшие в округе с 1 по 3 (по 4, 5) места. Таким образом, в парламенте представлена воля почти всех избирателей).
Палата советников (верхняя палата) состоит из 252 депутатов (советников):
152 советника избираются в многомандатных округах, совпадающих с границами префектур, по системе единственного непередаваемого голоса;
100 советников избираются по пропорциональной системе (по партийным спискам) в масштабе общенационального округа;
срок полномочий палаты советников – 6 лет;
каждые три года переизбирается половина советников.
правом голоса обладают подданные, достигшие 20 лет;
право быть избранным в палату представителей наступает с 25 лет, а в палату советников – с 30 лет;
кандидаты должны внести избирательный залог в размере 3 млн йен (палата представителей) и 2 млн йен (палата советников). Залог не возвращается, если кандидат не набрал числа голосов, получающегося при делении числа избирателей в округе на число мандатов;
избирательная кампания длится 2 недели;
в ходе избирательной кампании запрещено агитировать против других кандидатов, ходить по квартирам и использовать телевидение больше 3 минут;
наиболее распространенная форма агитации – выступление в округе и встречи с избирателями;
как правило, сама по себе избирательная кампания (особенно для нового кандидата) не приносит пользы, так как на практике выборы в Японии – это конкуренция уже сложившихся репутаций;
распространена семейственность и клановость: около четверти депутатов – дети, жены и иные родственники прежних депутатов.
Нижняя палата представителей, наоборот, может быть досрочно распущена императором по решению правительства (что часто имеет место на практике). Поэтому выборы в палату представителей происходят гораздо чаще, чем 1 раз в 4 года (реально – раз в 2 года).
Высшим органом исполнительной власти Японии является правительство – Кабинет министров. В него входят: премьер-министр, 12 министров, 8 государственных министров (заместителей премьер-министра и министров без портфеля).
Правительство Японии формируется парламентом и ответственно перед ним.
Премьер-министр Японии – ключевая фигура Кабинета министров. Он фактически является действующим руководителем страны. Формирование Кабинета министров начинается с избрания парламентом из числа своих членов премьер-министра. Пока парламент (особенно только что избранный) не избрал премьер-министра , он не может решать другие вопросы.
Можно выделить следующие особенности формирования и функционирования Кабинета министров Японии:
Согласно традиции премьер-министром избирается лидер партии, победившей на выборах.
Половина министров обязательно должны быть депутатами парламента (как и сам премьер-министр).
Назначение на министерский пост не влечет за собой утраты депутатского мандата; на практике почти все члены правительства – депутаты, причем продолжающие одновременно исполнять депутатские функции и не теряющие связи с избирателями.
Кабинет министров, как правило, заседает тайно.
Решения принимаются только консенсусом – единогласно.
За работу ответственно только все правительство в целом, вынесение вотума недоверия премьер-министру влечет за собой отставку всего правительства.
При вынесении парламентом вотума недоверия, правительство либо целиком уходит в отставку, либо остается у власти и премьер-министр в 10-дневный срок распускает нижнюю палату парламента; на практике правительство, получившее вотум недоверия, чаще предпочитает распускать парламент, чем уходить в отставку.
Кабинет министров Японии – недолговечное образование в лучшем случае он остается у власти не более 2 лет.
Согласно японским традициям и менталитету, во-первых, одни люди не могут быть главнее и авторитетнее других, во-вторых, на государственных постах нельзя быть слишком долго и партии должны постоянно выдвигать новых людей, в силу чего премьер-министры и министры должны постоянно меняться: министры – каждый год, премьер-министры – каждые два года.
Министры (в первую очередь являются представителями парламента 9 правящих партий) в министерствах, которые они возглавляют, и, как правило, не являются специалистами в соответствующих отраслях.
Это обусловливает особую структуру японских министерств: во главе каждого министерства стоит сам министр и два его заместителя – политический и административный; политический заместитель, как и министр, – представитель партии в министерстве, он уходит в отставку одновременно с министром, а административный заместитель министра – профессиональный чиновник со специальным образованием, как правило, работавший всю жизнь в данной сфере и долгие годы в министерстве; административный заместитель министра годами профессионально руководит министерством, а министры и их политические заместители каждый год приходят и уходят, не успев детально вникнуть в дела министерства.
Длительное время, в течение 38 лет (1955–1993 гг.), в Японии существовала многопартийная система с единственной доминирующей партией, каковой являлась Либерально-демократическая партия. Именно ее представители 38 лет подряд становились премьер-министрами, занимали большую часть министерских постов , определяли внутреннюю и внешнюю политику страны.
ЛДПЯ – партия крупного бизнеса, высшей бюрократии, предпринимателей. Будучи долгое время единственно правящей партией, ЛДПЯ, тем не менее, имела множество течений по своему составу: в партии насчитывалось 6 фракций, которые вели постоянную борьбу за влияние в партии.
В 1993 г. ЛДПЯ проиграла выборы и потеряла монопольное право на власть. Это объясняется, во-первых, усталостью японских избирателей от одной и той же правящей партии, снижением авторитета ЛДПЯ в связи с громкими скандалами, разоблачающими коррупцию в ее высших эшелонах, постоянными расколами в партии и выходом из ее состава мелких группировок; во-вторых, выросли и окрепли другие политические партии и движения:
социал-демократическая партия Японии (создана в 1945 г.), в 1945–1991 гг. носила название Социалистическая партия, поддерживала тесные связи с КПСС; после 1991 г. значительно «поправела», что вывело ее в число ведущих партий Японии;
партия «Комэйто» (чистой политики) – основана на буддистских идеях;
партия демократического социализма;
Коммунистическая партия (маловлиятельна как в прошлом, так и в настоящее время);
партия «Сакигакэ» – отколовшаяся часть ЛДПЯ.
Япония – унитарное государство, административно-территориаль-ными единицами которого являются: Токийский столичный округ, остров Хоккайдо, 43 префектуры.
В префектурах (областях) избирается местный представительный орган и губернатор.
Судебную систему Японии составляют:
50 окружных судов;
8 высших судов;
Верховный суд;
суды по семейным делам (в том числе рассматривают дела о преступлениях, совершенных несовершеннолетними до 20 лет);
дисциплинарные суды – рассматривают незначительные гражданские и мелкие уголовные дела.
состоит из главного судьи и 14 судей, назначаемых Кабинетом министров;
работает либо пленарно (кворум – 9 человек), либо по отделениям (5 человек каждое, кворум – 3);
является высшей судебной инстанцией;
осуществляет конституционный контроль;
дает руководящие разъяснения нижестоящим судам и оказывает своими решениями большое влияние на их работу.
Задания к разделу
Выявите общие и особенные черты конституций ведущих стран Западной Европы.
Выявите общие и особенные черты конституций стран Азии.
Объясните причины, способствовавшие формированию Европейского Союза.
Выявите специфику парламентаризма в странах Азии и Западной Европы.
Объясните, какова особенность демократии стран Азии и Западной Европы.
В чем специфика системы разделения властей в странах Азии и Западной Европы?
народа? Да, это очень хорошо. Это — высшее проявление народной борьбы за свободу. Это — та великая пора, когда мечты лучших людей России о свободе претворяются в дело, дело самих народных масс, а не одиночек-героев.
К ИСТОРИИ ВОПРОСА О ДИКТАТУРЕ134
(ЗАМЕТКА)
Вопрос о диктатуре пролетариата есть коренной вопрос современного рабочего движения во всех без исключения капиталистических странах. Для полного выяснения этого вопроса необходимо знать его историю. В масштабе международном история учения о революционной диктатуре вообще и о диктатуре пролетариата в частности совпадает с историей революционного социализма и специально с историей марксизма. Затем — и это, разумеется, самое важное — история всех революций угнетенного и эксплуатируемого класса против эксплуататоров является самым главным материалом и источником наших знаний по вопросу о диктатуре. Кто не понял необходимости диктатуры любого революционного класса для его победы, тот ничего не понял в истории революций или ничего не хочет знать в этой области.
В масштабе русском особенное значение имеет, если говорить о теории, программа РСДРП135, составленная в 1902—1903 годах редакцией «Зари» и «Искры» или, вернее, составленная Г. В. Плехановым и проредактированная, видоизмененная, утвержденная этой редакцией. Вопрос о диктатуре пролетариата поставлен в этой программе ясно и определенно, притом поставлен именно в связи с борьбой против Бернштейна, против оппортунизма. Но самое важное значение имеет, конечно, опыт революции, т. е. в России опыт 1905 года.
Три последние месяца этого года — октябрь, ноябрь и декабрь — были периодом замечательно сильной, широкой, массовой революционной борьбы, периодом соединения двух наиболее могучих приемов этой борьбы: массовой политической стачки и вооруженного восстания. (Заметим в скобках, что еще в мае 1905 года большевистский съезд, «Третий съезд РСДРП», признал «задачу организовать пролетариат для непосредственной, борьбы с самодержавием путем вооруженного восстания» «одной из самых главных и неотложных задач партии» и поручил всем партийным организациям «выяснять роль массовых политических стачек, которые могут иметь важное значение в начале и в самом ходе восстания"136.)
Первый раз во всемирной истории была достигнута такая высота развития и такая сила революционной борьбы, что вооруженное восстание выступило в соединении с массовой стачкой, этим специфически пролетарским оружием. Ясно, что этот опыт имеет мировое значение для всех пролетарских революций. И большевики со всем вниманием и усердием изучали этот опыт, как с его политической стороны, так и со стороны экономической. Укажу на анализ помесячных данных об экономических и политических стачках 1905 года, о формах связи тех и других, о высоте развития стачечной борьбы, достигнутой тогда впервые в мире; этот анализ был дан мной в журнале «Просвещение» 1910 или 1911 года и повторен, в кратких итогах, в заграничной большевистской литературе той эпохи137.
Массовые стачки и вооруженные восстания сами собой ставили на очередь дня вопрос о революционной власти и о диктатуре, ибо эти приемы борьбы неминуемо порождали — сначала в местном масштабе — изгнание старых властей, захват власти пролетариатом и революционными классами, изгнание помещиков, иногда захват фабрик и т. д. и т. п. Массовая революционная борьба указанного периода вызвала к жизни такие, невиданные раньше в мировой истории, организации, как Советы рабочих депутатов, а вслед за ними Советы солдатских депутатов, Крестьянские коми-
теты и т. п. Получился такой факт, что те основные вопросы (Советская власть и диктатура пролетариата), которые занимают теперь внимание сознательных рабочих во всем мире, оказались поставленными практически в конце 1905 года. Если такие выдающиеся представители революционного пролетариата и нефальсифицированного марксизма, как Роза Люксембург, сразу оценили значение этого практического опыта и выступили на собраниях и в печати с критическим анализом его, то громадное большинство официальных представителей официальных социал-демократических и социалистических партий, в том числе и реформисты и люди типа будущих «каутскианцев», «лонгетистов», сторонников Хилквита в Америке и т. п. , проявили полную неспособность понять значение этого опыта и выполнить свой долг революционеров, т. е. приняться за изучение и пропаганду уроков этого опыта.
В России и большевики и меньшевики тотчас после поражения декабрьского вооруженного восстания 1905 года принялись за подведение итогов этому опыту. В особенности ускорена была эта работа тем, что в апреле 1906 года состоялся Стокгольмский, так называемый «Объединительный съезд РСДРП», на котором были представлены и формально объединены и меньшевики и большевики. Подготовка к этому съезду велась обеими этими фракциями чрезвычайно энергично. Обе фракции опубликовали до съезда, в начале 1906 года, проекты своих резолюций по всем важнейшим вопросам. Эти проекты, перепечатанные в моей брошюре «Доклад об Объединительном съезде Российской социал-демократической рабочей партии (письмо к петербургским рабочим)», Москва, 1906 (страниц 110, из коих почти половина тексты проектов резолюций обеих фракций и окончательно принятых съездом резолюций), — являются главнейшим материалом для ознакомления с тогдашней постановкой вопроса.
Споры о значении Советов тогда уже были связаны с вопросом о диктатуре. Большевики еще до октябрьской революции 1905 года поставили вопрос о диктатуре (смотри мою брошюру «Две тактики социал-демократии
в демократической революции», Женева, июль 1905 г., перепечатано в сборнике «За 12 лет»)*. Меньшевики относились к этому лозунгу «диктатура» отрицательно. Большевики подчеркивали, что Советы рабочих депутатов «фактически являлись зачатками новой революционной власти» — так буквально говорил проект большевистской резолюции (стр. 92 «Доклада»). Меньшевики признавали значение Советов, стояли за «содействие образованию» их и т. д. , но не считали их зачатками революционной власти, не говорили вообще о «новой революционной власти» такого или подобного типа, отвергали прямо лозунг диктатуры. Не трудно видеть, что все теперешние разногласия с меньшевиками уже имеются в зародыше в этой постановке вопроса. Не трудно видеть также, что меньшевики (и русские и не русские, вроде каутскианцев, лонгетистов и т. п.) проявляли и проявляют себя в своей постановке данного вопроса, как реформисты или оппортунисты, на словах признающие пролетарскую революцию, на деле отрицающие самое существенное и основное в понятии революция.
Еще до революции 1905 года в названной выше брошюре «Две тактики» я разбирал довод меньшевиков, которые обвиняли меня в том, что я «подменил незаметным образом понятия: революция и диктатура» («За 12 лет», стр. 459**). Я доказывал подробно, что именно этим обвинением меньшевики обнаруживают свой оппортунизм, свою настоящую политическую натуру, как подголосков либеральной буржуазии, проводников ее влияния внутри пролетариата. Когда революция становится бесспорной силой, тогда и противники ее начинают «признавать революцию», говорил я, указывая (летом 1905 года) на пример русских либералов, остававшихся монархистами-конституционалистами. Теперь, в 1920 году, можно бы добавить, что и в Германии и в Италии либеральные буржуа или, по крайней мере, наиболее образованные и ловкие
из них готовы «признать революцию». Но «признавая» революцию и в то же время отказываясь признать диктатуру определенного класса (или определенных классов), тогдашние русские либералы и меньшевики, теперешние немецкие и итальянские либералы, туратианцы, каутскианцы как раз и обнаруживают этим свой реформизм, свою полную негодность в качестве революционеров.
Ибо когда революция стала уже бесспорной силой, когда ее «признают» и либералы, когда правящие классы не только видят, но и чувствуют непобедимую мощь угнетенных масс, тогда весь вопрос — и для теоретиков и для практических руководителей политики — сводится к точному классовому определению революции. А без понятия «диктатура» нельзя дать этого точного классового определения. Без подготовки диктатуры нельзя быть революционером на деле. Этой истины не понимали в 1905 году меньшевики, не понимают в 1920 году итальянские, немецкие, французские и прочие социалисты, боящиеся строгих «условий» Коммунистического Интернационала, боятся люди, способные признать диктатуру на словах, но не способные подготовлять ее на деле. И поэтому не будет неуместным воспроизвести подробно напечатанное мной в июле 1905 года против русских меньшевиков, но относящееся и к меньшевикам западноевропейским 1920 года, разъяснение взглядов Маркса (я заменяю названия газет и пр. простым указанием на то, о меньшевиках или большевиках идет речь):
«Меринг рассказывает в своих примечаниях к изданным им статьям из «Новой Рейнской Газеты» Маркса в 1848 году, что буржуазная литература делала, между прочим, такой упрек этой газете: «Новая Рейнская Газета» будто бы требовала «немедленного введения диктатуры, как единственного средства осуществления демократии» (Marx" NachlaB*, том III, стр. 53). С вульгарно-буржуазной точки зрения, понятие диктатура и понятие демократия исключают друг друга. Не понимая теории борьбы классов, привыкнув видеть на
политической арене мелкую свару разных кружков и котерий буржуазии, буржуа понимает под диктатурой отмену всех свобод и гарантий демократии, всяческий произвол, всякое злоупотребление властью в интересах личности диктатора. В сущности, именно эта вульгарно-буржуазная точка зрения сквозит и у наших меньшевиков, которые объясняют пристрастие большевиков к лозунгу «диктатура» тем, что Ленин «страстно желает попытать счастья» («Искра» № 103, стр. 3, столб. 2). Чтобы разъяснить меньшевикам понятие диктатуры класса в отличие от диктатуры личности и задачи демократической диктатуры в отличие от социалистической, не бесполезно будет остановиться на взглядах «Новой Рейнской Газеты"138.
«Всякое временное государственное устройство, — писала «Новая Рейнская Газета» 14 сентября 1848 года, — после революции требует диктатуры и притом энергичной диктатуры. Мы с самого начала ставили Кампгаузену (главе министерства после 18 марта 1848 года) в упрек, что он не выступил диктаторски, что он не разбил тотчас же и не удалил остатков старых учреждений. И вот в то время, как г. Кампгаузен убаюкивал себя конституционными иллюзиями, разбитая партия (т. е. партия реакции) укрепила свои позиции в бюрократии и в армии, стала даже отваживаться то здесь, то там на открытую борьбу"139.
В этих словах, — справедливо говорит Меринг, — резюмировано в немногих положениях то, что подробно развивала «Новая Рейнская Газета» в длинных статьях о министерстве Кампгаузена. Что же говорят нам эти слова Маркса? Что временное революционное правительство должно выступать диктаторски (положение, которого никак не могли понять меньшевики, чуравшиеся лозунга: диктатура); — что задача этой диктатуры — уничтожение остатков старых учреждений (именно то, что указано ясно в резолюции III съезда РСДРП (большевиков) о борьбе с контрреволюцией и что опущено в резолюции меньшевиков, как мы показали выше). Наконец, в-третьих, из этих слов следует, что Маркс бичевал буржуазных демократов за «кон-
ституционные иллюзии» в эпоху революции и открытой гражданской войны. Каков смысл этих слов, видно особенно наглядно из статьи «Новой Рейнской Газеты» от 6 июня 1848 г.
«Учредительное народное собрание, — писал Маркс, — должно быть прежде всего активным, революционно-активным собранием. А Франкфуртское собрание140 занимается школьными упражнениями в парламентаризме и предоставляет правительству действовать. Допустим, что этому ученому собору удалось бы после зрелого обсуждения выработать наилучший порядок дня и наилучшую конституцию. Какой толк будет от наилучшего порядка дня и от наилучшей конституции, если немецкие правительства в это время поставили уже штык в порядок дня"141.
Вот каков смысл лозунга: диктатура…
Великие вопросы в жизни народов решаются только силой. Сами реакционные классы прибегают обыкновенно первые к насилию, к гражданской войне, «ставят в порядок дня штык», как сделало русское самодержавие и продолжает делать систематически и неуклонно, везде и повсюду, начиная с 9-го января142. А раз такое положение создалось, раз штык действительно стал во главе политического порядка дня, раз восстание оказалось необходимым и неотложным, — тогда конституционные иллюзии и школьные упражнения в парламентаризме становятся только прикрытием буржуазного предательства революции, прикрытием того, как «отшатывается» буржуазия от революции. Действительно революционный класс должен тогда выдвинуть именно лозунг диктатуры"*.
Так рассуждали большевики о диктатуре до октябрьской революции 1905 года.
После опыта этой революции мне пришлось подробно рассматривать вопрос о диктатуре в брошюре «Победа кадетов и задачи рабочей партии», Петербург, 1906 г. (брошюра помечена 28 марта 1906 года). Из этой брошюры я приведу все наиболее существенные рассуждения,
оговариваясь, что заменяю ряд собственных имен просто указанием на то, о кадетах или меньшевиках идет речь. Вообще говоря, брошюра направлена против кадетов и частью — против беспартийных либералов, полукадетов, полуменьшевиков. Но по сути дела все сказанное о диктатуре относится именно к меньшевикам, которые на каждом шагу скатывались к кадетам по этому вопросу.
«В то самое время, когда замирали выстрелы в Москве, когда военно-полицейская диктатура праздновала свои бешеные оргии, когда экзекуции и массовые истязания шли по всей России, — в прессе кадетов раздавались речи против насилия слева, против забастовочных комитетов революционных партий. Торгующие наукой за счет Дубасовых, кадетские профессора доходили до того, что переводили слово «диктатура» словом «усиленная охрана». «Люди науки» даже свою гимназическую латынь извращали, чтобы принизить революционную борьбу. Диктатура означает — примите это раз навсегда к сведению, господа кадеты, — неограниченную, опирающуюся на силу, а не на закон, власть. Во время гражданской войны всякая победившая власть может быть только диктатурой. Но дело в том, что бывает диктатура меньшинства над большинством, полицейской кучки над народом, и бывает диктатура гигантского большинства народа над кучкой насильников, грабителей и узурпаторов народной власти. Своим вульгарным извращением научного понятия «диктатура», своими воплями против насилия слева в эпоху разгула самого беззаконного, самого подлого насилия справа, господа кадеты воочию показали, какова позиция «соглашателей» в обостренной революционной борьбе. «Соглашатель» трусливо прячется, когда борьба разгорается. Когда победил революционный народ (17 октября), «соглашатель» вылезает из норы, хвастливо охорашивается, языкоблудствует вовсю и кричит до исступления: то была «славная» политическая забастовка. Когда побеждает контрреволюция — «соглашатель» начинает осыпать побежденных лицемерными увещаниями и назиданиями. Победившая заба-
стовка была «славная». Побежденные забастовки были преступные, дикие, бессмысленные, анархические. Побежденное восстание было безумием, разгулом стихии, варварством, нелепостью. Одним словом, политическая совесть и политический ум «соглашателя» состоит в том, чтобы пресмыкаться пред тем, кто сейчас сильнее, чтобы путаться в ногах у борющихся, мешать то одной, то другой стороне, притуплять борьбу и отуплять революционное сознание народа, ведущего отчаянную борьбу за свободу"*.
Далее. Чрезвычайно своевременно будет привести разъяснения по вопросу о диктатуре, направленные против господина Р. Бланка. Этот Р. Бланк излагал в меньшевистской по существу, но беспартийной формально газете 1906 года143 взгляды меньшевиков, хваля их за то, что они «стремятся направить русское социал-демократическое движение на тот путь, по которому движется интернациональная социал-демократия во главе с великой социал-демократической партией Германии».
Другими словами, Р. Бланк, как и кадеты, противополагал большевикам, как неразумным, немарксистским, бунтарским и т. п. революционерам, «разумных» меньшевиков, выдавая и германскую социал-демократическую партию за меньшевистскую. Это обычный прием международного течения социал-либералов, пацифистов и пр., восхваляющих во всех странах реформистов, оппортунистов, каутскианцев, лонгетистов, как «разумных» социалистов, в противовес «безумию» большевиков.
Вот как я отвечал г-ну Р. Бланку в названной брошюре 1906 года:
«Господин Бланк сопоставляет два периода русской революции: первый обнимает, примерно, октябрь — декабрь 1905 года. Это период революционного вихря. Второй — теперешний период, который мы, конечно, вправе назвать периодом кадетских побед на выборах в Думу, или, пожалуй, если рискнуть забежать вперед, периодом кадетской Думы.
Про этот период господин Бланк говорит, что наступила снова очередь мысли и разума, и можно вернуться к сознательной, планомерной, систематической деятельности. Первый же период господин Бланк характеризует, наоборот, как период расхождения теории и практики. Исчезли все социал-демократические принципы и идеи, была забыта тактика, всегда проповедовавшаяся учредителями русской социал-демократии, были даже вырваны с корнем самые устои социал-демократического миросозерцания.
Это основное утверждение г-на Бланка — чисто фактического характера. Вся теория марксизма разошлась с «практикой» периода революционного вихря.
Так ли это? Каков первый и главный «устой» марксистской теории? Тот, что единственным до конца революционным классом современного общества и потому передовым во всякой революции является пролетариат. Спрашивается, не вырвал ли с корнем революционный вихрь этого «устоя» с.-д. миросозерцания? Наоборот, вихрь подтвердил его самым блистательным образом. Именно пролетариат и был главным, почти единственным вначале борцом этого периода. Чуть ли не впервые в мировой истории буржуазная революция ознаменовалась крупнейшим, невиданным даже в более развитых капиталистических странах, применением чисто пролетарского орудия борьбы: массовой политической стачки. Пролетариат пошел на борьбу, непосредственно революционную, в такое время, когда господа Струве и господа Бланки звали идти в булыгинскую Думу, когда кадетские профессора звали студентов учиться. Пролетариат своим пролетарским орудием борьбы завоевал России всю ту, с позволения сказать, «конституцию», которую с тех пор только портили, урезывали и обкарнывали. Пролетариат применил в октябре 1905 года тот тактический прием борьбы, о котором за полгода говорила резолюция большевистского III съезда РСДРП, обращавшая усиленное внимание на важность сочетания массовой политической стачки с восстанием; — именно этим сочетанием и характеризуется весь период «революционного
вихря», вся последняя четверть 1905 года. Таким образом, наш идеолог мелкой буржуазии извратил действительность самым беззастенчивым, самым вопиющим образом. Он не указал ни единого факта, свидетельствующего о расхождении марксистской теории и практического опыта «революционного вихря»; он попытался затушевать основную черту этого вихря, давшую блистательнейшее подтверждение «всех социал-демократических принципов и идей», «всех устоев социал-демократического миросозерцания».
Какова, однако, действительная причина, побудившая г-на Бланка прийти к этому чудовищно-неверному мнению, будто в период «вихря» исчезли все марксистские принципы и идеи? Рассмотрение этого обстоятельства очень интересно: оно разоблачает перед нами еще и еще раз истинную природу мещанства в политике.
В чем состояло главное отличие периода «революционного вихря» от теперешнего, «кадетского», периода с точки зрения различных приемов политической деятельности, с точки зрения разных методов исторического творчества народа? Прежде всего и главным образом в том, что в период «вихря» применялись некоторые особые методы этого творчества, чуждые иным периодам политической жизни. Вот наиболее существенные из этих методов: 1) «захват» народом политической свободы, — осуществление ее, без всяких прав и законов и без всяких ограничений (свобода собраний хотя бы в университетах, свобода печати, союзов, съездов и т. д.); 2) создание новых органов революционной власти, — Советы рабочих, солдатских, железнодорожных, крестьянских депутатов, новые сельские и городские власти и пр. и т. п. Эти органы создавались исключительно революционными слоями населения, они создавались вне всяких законов и норм всецело революционным путем, как продукт самобытного народного творчества, как проявление самодеятельности народа, избавившегося или избавляющегося от старых полицейских пут. Это были, наконец, именно органы власти, несмотря на всю их зачаточность, стихийность, неоформленность, расплывчатость
в составе и в функционировании. Они действовали, как власть, захватывая, например, типографии (Петербург), арестовывая чинов полиции, препятствовавших революционному народу осуществлять свои права (примеры бывали тоже в Петербурге, где соответствующий орган новой власти был наиболее слаб, а старая власть наиболее сильна). Они действовали, как власть, обращаясь ко всему народу с призывом не давать денег старому правительству. Они конфисковывали деньги старого правительства (железнодорожные стачечные комитеты на юге) и обращали их на нужды нового, народного правительства, — да, это были, несомненно, зародыши нового, народного, или, если хотите, революционного правительства. По своему социально-политическому характеру это была, в зачатке, диктатура революционных элементов народа, — вы удивляетесь, г. Бланк и г. Кизеветтер? вы не видите здесь «усиленной охраны», равнозначащей для буржуа диктатуре? Мы уже говорили вам, что вы не имеете никакого представления о научном понятии: диктатура. Мы сейчас объясним вам его, но сначала укажем третий «метод» действия эпохи «революционного вихря»: применение народом насилия по отношению к насильникам над народом.
Описанные нами органы власти были, в зародыше, диктатурой, ибо эта власть не признавала никакой другой власти и никакого закона, никакой нормы, от кого бы то ни было исходящей. Неограниченная, внезаконная, опирающаяся на силу, в самом прямом смысле слова, власть — это и есть диктатура. Но сила, на которую опиралась и стремилась опереться эта новая власть, была не силой штыка, захваченного горсткой военных, не силой «участка», не силой денег, не силой каких бы то ни было прежних, установившихся учреждений. Ничего подобного. Ни оружия, ни денег, ни старых учреждений у новых органов новой власти не было. Их сила — можете себе представить, г. Бланк и г. Кизеветтер? — ничего не имела общего с старыми орудиями силы, ничего общего с «усиленной охраной», если не иметь в виду усиленной охраны
народа от угнетения его полицейскими и другими органами старой власти.
На что же опиралась эта сила? Она опиралась на народную массу. Вот основное отличие этой новой власти от всех прежних органов старой власти. Те были органами власти меньшинства над народом, над массой рабочих и крестьян. Это были органы власти народа, рабочих и крестьян, над меньшинством, над горсткой полицейских насильников, над кучкой привилегированных дворян и чиновников. Таково отличие диктатуры над народом от диктатуры революционного народа, запомните это хорошенько, г. Бланк и г. Кизеветтер! Старая власть, как диктатура меньшинства, могла держаться исключительно при помощи полицейских ухищрений, исключительно при помощи удаления, отстранения народной массы от участия в власти, от наблюдения за властью. Старая власть систематически не доверяла массе, боялась света, держалась обманом. Новая власть, как диктатура огромного большинства, могла держаться и держалась исключительно при помощи доверия огромной массы, исключительно тем, что привлекала самым свободным, самым широким и самым сильным образом всю массу к участию во власти. Ничего скрытого, ничего тайного, никаких регламентов, никаких формальностей. Ты — рабочий человек? Ты хочешь бороться за избавление России от горстки полицейских насильников? Ты — наш товарищ. Выбирай своего депутата, сейчас же, немедленно; выбирай, как считаешь удобным, — мы охотно и радостно примем его в полноправные члены нашего Совета рабочих депутатов, Крестьянского комитета, Совета солдатских депутатов и пр. и т. п. Это — власть, открытая для всех, делающая все на виду у массы, доступная массе, исходящая непосредственно от массы, прямой и непосредственный орган народной массы и ее воли. — Такова была новая власть, или, вернее, ее зачатки, ибо победа старой власти затоптала побеги молодого растения очень рано.
Вы спросите, может быть, г. Бланк или г. Кизеветтер, зачем же тут «диктатура», зачем «насилие»? разве же
огромная масса нуждается в насилии против горстки, разве десятки и сотни миллионов могут быть диктаторами над тысячей, над десятком тысяч?
Этот вопрос обычно задают люди, первый раз увидавшие применение термина диктатура в новом для них значении. Люди привыкли видеть только полицейскую власть и только полицейскую диктатуру. Им странным кажется, что может быть власть без всякой полиции, может быть диктатура неполицейская. Вы говорите, что миллионам не нужно насилия против тысяч? Вы ошибаетесь, и ошибаетесь оттого, что рассматриваете явление не в его развитии. Вы забываете, что новая власть не с неба сваливается, а вырастает, возникает наряду со старой, против старой власти, в борьбе против нее. Без насилий по отношению к насильникам, имеющим в руках орудия и органы власти, нельзя избавить народ от насильников.
Вот вам простенький примерчик, г. Бланк и г. Кизеветтер, чтобы вы могли усвоить эту, недоступную кадетскому разуму, «головокружительную» для кадетской мысли, премудрость. Представьте себе, что Аврамов увечит и истязует Спиридонову. На стороне Спиридоновой, допустим, есть десятки и сотни невооруженных людей. На стороне Аврамова горстка казаков. Что сделал бы народ, если бы истязания Спиридоновой происходили не в застенке? Он применил бы насилие по отношению к Аврамову и его свите. Он пожертвовал бы, может быть, несколькими борцами, застреленными Аврамовым, но силой все-таки обезоружил бы Аврамова и казаков, причем, очень вероятно, убил бы на месте некоторых из этих, с позволения сказать, людей, а остальных засадил бы в какую-нибудь тюрьму, чтобы помешать им безобразничать дальше и чтобы отдать их на народный суд.
Вот видите, г. Бланк и г. Кизеветтер: когда Аврамов с казаками истязает Спиридонову, это есть военно-полицейская диктатура над народом. Когда революционный (способный на борьбу с насильниками, а не только на увещания, назидания, сожаления, осуждения, хныканье и нытье, не мещански-ограниченный,
а революционный) народ применяет насилие к Аврамову и Аврамовым, — это есть диктатура революционного народа. Это есть диктатура, ибо это есть власть народа над Аврамовым, власть, не ограниченная никакими законами (мещанин, пожалуй, был бы против того, чтобы силой отбить Спиридонову от Аврамова: дескать, не по «закону» это! есть ли у нас такой «закон», чтобы убивать Аврамова? не создали ли некоторые идеологи мещанства теории непротивления злу насилием?). Научное понятие диктатуры означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть. Не что иное, как это, означает понятие: «диктатура», — запомните хорошенько, гг. кадеты. Далее, во взятом нами примере мы видим диктатуру именно народа, ибо народ, масса населения, неоформленная, «случайно» собравшаяся в данном месте, сама и непосредственно выступает на сцену, сама чинит суд и расправу, применяет власть, творит новое революционное право. Наконец, это есть диктатура именно революционного народа. Почему только революционного, а не всего народа? Потому, что во всем народе, страдающем постоянно и самым жестоким образом от подвигов Аврамовых, есть люди, забитые физически, запуганные, люди, забитые нравственно, например, теорией о непротивлении злу насилием, или просто забитые не теорией, а предрассудком, обычаем, рутиной, люди равнодушные, то, что называется обыватели, мещане, которые более способны отстраниться от острой борьбы, пройти мимо или даже спрятаться (как бы тут, в драке-то, не влетело!). Вот почему диктатуру осуществляет не весь народ, а только революционный народ, нисколько не боящийся, однако, всего народа, открывающий всему народу причины своих действий и все подробности их, привлекающий охотно весь народ к участию не только в управлении государством, но и во власти, и к участию в самом устройстве государства.
Таким образом, взятый нами простой пример содержит в себе все элементы научного понятия: «диктатура
революционного народа», а также понятия: «военно-полицейская диктатура». От этого простого примера, доступного даже ученому кадетскому профессору, мы можем перейти к более сложным явлениям общественной жизни.
Революция, в узком, непосредственном значении этого слова, есть именно такой период народной жизни, когда веками накопившаяся злоба на подвиги Аврамовых прорывается наружу в действиях, а не словах, и в действиях миллионных народных масс, а не отдельных лиц. Народ просыпается и поднимается для освобождения себя от Аврамовых. Народ избавляет бесчисленных Спиридоновых русской жизни от Аврамовых, применяет насилие к Аврамовым, берет власть над Аврамовыми. Это происходит, конечно, не так просто и не так «сразу», как в примере, упрощенном нами для г. профессора Кизеветтера, — эта борьба народа с Аврамовыми, борьба в узком, непосредственном смысле, это сбрасывание с народа Аврамовых растягивается на месяцы и годы «революционного вихря». Это сбрасывание народом с себя Аврамовых и есть реальное содержание того, что называется великой российской революцией. Это сбрасывание, если рассмотреть его со стороны методов исторического творчества, происходит в тех формах, которые мы сейчас только описывали, говоря о революционном вихре, именно: захват народом свободы политической, т. е. такой свободы, осуществлению которой препятствовали Аврамовы; — создание народом новой, революционной, власти, власти над Аврамовыми, власти над насильниками старого полицейского уклада; — применение народом насилия по отношению к Аврамовым для устранения, обезоружения и обезвреживания этих диких собак, всех Аврамовых, Дурново, Дубасовых, Минов и прочее и тому подобное.
Хорошо ли это, что народ применяет такие незаконные, неупорядоченные, непланомерные и несистематические приемы борьбы, как захват свободы, создание новой, формально никем не признанной и революционной, власти, применяет насилие над угнетателями
народа? Да, это очень хорошо. Это — высшее проявление народной борьбы за свободу. Это — та великая пора, когда мечты лучших людей России о свободе претворяются в дело, дело самих народных масс, а не одиночек-героев. Это так же хорошо, как хорошо освобождение толпой (в нашем примере) Спиридоновой от Аврамова, насильственное разоружение и обезвреживание Аврамова.
Но вот тут-то мы и подходим к центральному пункту кадетских скрытых мыслей и опасений. Кадет потому и является идеологом мещанства, что он на политику, на освобождение всего народа, на революцию переносит точку зрения того обывателя, который в нашем примере истязания Аврамовым Спиридоновой удерживал бы толпу, советовал бы не нарушать закона, не торопиться с освобождением жертв из рук палача, действующего от имени законной власти. Конечно, в нашем примере такой обыватель был бы прямо нравственным уродом, а в применении ко всей общественной жизни нравственное уродство мещанина есть качество, повторяем, совсем не личное, а социальное, обусловленное, может быть, крепко засевшими в голову предрассудками буржуазно-филистерской науки права.
Почему г. Бланк считает даже не требующим доказательства, что в период «вихря» были забыты все марксистские принципы? Потому, что он извращает марксизм в брентанизм144, считая не марксистскими такие «принципы», как захват свободы, как создание революционной власти, как применение насилия народом. Такой взгляд сквозит во всей статье г. Бланка, да и не одного Бланка, а всех кадетов, всех расхваливающих ныне за любовь к кадетам Плеханова писателей либерального и радикального лагеря вплоть до бернштейнианцев из «Без Заглавия"145, гг. Прокоповича, Кусковой и tutti quanti*.
Рассмотрим, как возник этот взгляд и почему он должен был возникнуть.
* - им подобных. Ред.
Возник он непосредственно из бернштейнианского или, шире, оппортунистического понимания западноевропейской социал-демократии. Те ошибки этого понимания, которые систематически и по всей линии разоблачили «ортодоксы» на Западе, переносятся теперь «под шумок», под другим соусом и по другому поводу, в Россию. Бернштейнианцы принимали и принимают марксизм за исключением его непосредственно-революционной стороны. Парламентскую борьбу они рассматривают не как одно из средств борьбы, пригодное особенно в определенные исторические периоды, а как главную и почти исключительную форму борьбы, делающую ненужным «насилие», «захваты», «диктатуру». Вот это пошлое, мещанское извращение марксизма и переносят теперь в Россию гг. Бланки и прочие либеральные хвалители Плеханова. Они так сжились с этим извращением, что не считают даже нужным доказывать забвение марксистских принципов и идей в период революционного вихря.
Почему должен был возникнуть такой взгляд? Потому, что он самым глубоким образом соответствует классовому положению и интересам мелкой буржуазии. Идеолог «очищенного» буржуазного общества допускает все методы борьбы социал-демократии, кроме именно тех, которые применяет революционный народ в эпохи «вихря» и которые одобряет и помогает применять революционная социал-демократия. Интересы буржуазии требуют участия пролетариата в борьбе с самодержавием, но только такого участия, которое бы не переходило в главенство пролетариата и крестьянства, только такого участия, которое бы не устраняло совершенно старых, самодержавно-крепостнических и полицейских органов власти. Буржуазия хочет сохранить эти органы, лишь подчинив их своему непосредственному контролю, — они нужны ей против пролетариата, которому слишком облегчило бы его пролетарскую борьбу полное уничтожение этих органов. Вот почему интересы буржуазии, как класса, требуют и монархии и верхней палаты, требуют недопущения диктатуры революционного народа. Борись с самодержавием,
говорит буржуазия пролетариату, но не трогай старых органов власти, — они мне нужны. Борись «парламентски», т. е. в тех пределах, которые предпишу тебе я по соглашению с монархией, борись посредством организаций, — только не таких, как всеобщие стачечные комитеты, Советы рабочих, солдатских депутатов и т. п. , а посредством таких, которые признает и ограничивает, обезвреживает по отношению к капиталу закон, изданный мной по соглашению с монархией.
Понятно отсюда, почему о периоде «вихря» буржуазия говорит с пренебрежением, презрением, злобой, ненавистью, — а о периоде охраняемого Дубасовым конституционализма с восторгом, упоением, с бесконечной мещанской влюбленностью… в реакцию. Это — все то же постоянное и неизменное качество кадетов: стремление опереться на народ и боязнь его рево
Возможна ли в России диктатура? В какой-то короткий, самый переломный период, по-видимому, возможна. Та же шмиттовская «автаркия больших пространств» ввиду яростного сопротивления этому изнутри и извне потребует всеобщей мобилизации государства и общества, концентрации власти в сильных руках. Справедливость и закономерность такой диктатуры обосновал некогда Карл Шмитт, говоривший и писавший о необходимости принятия Решения в "исключительных обстоятельствах". В любом случае, диктатура, устанавливаемая с целью усиления государства, превращения его империю, геополитический полюс мира является несомненным благом по сравнению с тлетворным, омерзительным либерал-глобализмом, принёсшим в нашу страну хаос и разруху, ежегодно отнимающим от населения России по миллиону человек.
Какая диктатура более вероятна в современной России – диктатура элит или диктатура народа? Впрочем, диктатур бояться не надо, жизнь страшнее. Любая диктатура – это всего лишь люди.
Итак, диктатура. Это значит, что власть в России будет принадлежать лицу или группе лиц, которые будут править ею фактически независимо от выражений народной воли (хотя учитывая ее и, может быть, даже облекаясь в ее легальные формы). Это лицо или лица будут указаны самим исходом борьбы за власть, устраняющим всех побежденных конкурентов. Они не могут быть предуказаны, избраны, предложены стране. Здесь почти все принадлежит историческому счастью, року или Провидению. Как монархия ставит судьбу государства в зависимость от случайностей рождения или наследственности в пределах одного рода, так революция ставит народ перед случайностью гениальных или бездарных вождей, от которых зависит его судьба. По своей структуре диктатура может быть единоличной, партийной или монархической. Рассмотрим диктатуру партийную. Если под ней разуметь диктатуру коммунистической партии, то продолжение ее в России, и при изменившихся социальных тенденциях, вполне возможно. Это будет, впрочем, уже псевдокоммунистическая партия, для которой ее выцветшие лозунги будут становиться все большей помехой. Должен настать день, когда они будут, наконец, убраны, и маскарад окончится. Но еще задолго до этого момента партийная диктатура превратится в единоличную. Может быть, этот момент уже наступил в России. Все показывает, что партия уже износилась, как самостоятельная политическая форма, хотя функционирует как политический аппарат. Но сейчас речь идет о другой возможности: о новой партии, о национальной партии, которая сменит коммунистов, сохранив их политическую систему. Это проект русского фашизма, с наибольшей яркостью выдвинутый евразийством. Фашистский проект нам представляется наиболее утопическим и наиболее вредным вариантом русской диктатуры. Всюду, где удается фашизм, он побеждает как революция, несущая бурную пену радикальных и реакционных страстей. Огромное народное волнение, потребность коренной ломки являются предпосылками фашизма. У него с коммунизмом слишком много общих корней. В фашизме, в его организациях молодежи изживает себя та же самая буйная тираническая активность, что и в русском комсомоле. Возможно ли раздуть догорающий пепел революции в новый пожар? Ввергнуть в новую революцию страну, едва живую от четырнадцатилетней революционной горячки? Это противоречило бы всем предпосылкам народной психологии. Не только масса, но и активное меньшинство уже выдыхается, уже просит покоя, тянется к личной жизни. Можно поддержать деспотическую власть, но не власть революционную, без передышки играющую на нервах. Не власть идеологов. Довольно политграмоты, довольно агитпросветов. Для России сейчас это кушанье столь же питательно, как касторовое масло. Но для нее сейчас оно было бы самым вредным политическим блюдом. Власть идеологов означала бы новое удушение русского творчества. Клин не всегда вышибается клином, и после марксистского отравления отрава евразийская или иная в лошадиных дозах в государственном масштабе могла бы просто прикончить русскую культуру. Совершенно безотносительно к % содержащейся в ней истины, если бы даже этот % был доступен вычислению. Самый факт огосударствления мысли, науки, искусства означает их медленную смерть, поскольку речь идет о высших видах творчества, а не о декоративных или утилитарных его разновидностях.
Но единоличная диктатура может иметь самое различное политическое и социальное содержание. Ее социальное содержание довольно однозначно определяется самыми противоположными течениями современной России. Но ее политическое лицо? Станет ли она мостом к монархии или к демократии или же будет стремиться увековечить себя как политическую форму?
Благо России - как мы его понимаем - в том, чтобы грядущая диктатура имела демократическое содержание. Это значит, поставила бы своей целью привести народ к демократии. Будет ли она действовать с соблюдением демократической легальности, не важно. Это, может быть, и нежелательно, ибо легальность покупается ценой лицемерного извращения института. Лучше не устраивать выборов, чем подтасовать их, лучше не иметь парламента, чем иметь подкупленный парламент. Демократический характер диктатуры в том, что ее цель (как римской легальной диктатуры) - сделать себя ненужной. Она должна готовиться к будущему, когда сможет передать власть народу. Но горе ей, если она швырнет эту власть в пространство, и не найдется рук, способных ее принять. Это значит, власть достанется новому диктатору, достаточно жадному до нее или нафанатизированному идеей, который не отдаст ее никому добровольно. Тогда диктатура потребует новой революции.
(лат. dictatura) - форма правления, при которой вся полнота государственной власти принадлежит одному лицу - диктатору, группе лиц или одной социальной прослойке («диктатура пролетариата»).
В настоящее время диктатурой, как правило, именуют режим власти одного лица или группы лиц, не ограниченный нормами законодательства, не сдерживаемый какими-либо общественными или политическими институтами. Несмотря на то, что нередко в условиях диктатуры сохраняются отдельные демократические институты, их реальное влияние на политику сводится к минимуму. Как правило, функционирование диктаторского режима сопровождается репрессивными мерами против политических оппонентов и жестким ограничением прав и свобод граждан.
Диктатура в Древнем Риме
Первоначально диктатурой именовалась высшая экстраординарная магистратура в Римской республике. Диктатура устанавливалась постановлением сената, согласно которому высшие ординарные магистраты республики - консулы назначали диктатора, которому передавали всю полноту власти. В свою очередь, диктатор назначал своего заместителя - начальника конницы. Диктаторам полагалось сопровождение 24 ликторов с фасциями - символами власти, в то время как консулам полагалось по 12 ликторов.
Диктаторы имели практически неограниченную власть и не могли быть привлечены к суду за свои действия, однако в обязательном порядке слагали свои полномочия по истечении срока. Первоначально диктатура устанавливалась на срок в 6 месяцев, либо на время исполнения поручения сената, как правило, связанного с устранением угрозы государству.
Однако в 82 году до н. э. был избран первый бессрочный диктатор Луций Корнелий Сулла (формально - «для проведения законов и для приведения республики в порядок» (legibus faciendis et rei publicae constituendae causa)). В 79 году Сулла, однако, сложил свои полномочия диктатора. В 44 году, за месяц до гибели от рук заговорщиков, бессрочным диктатором стал Гай Юлий Цезарь, до этого несколько раз избиравшийся диктатором во время гражданской войны по обычной схеме. Должность диктатора была отменена в 44 году до н. э., вскоре после убийства Цезаря.
Сулла и Цезарь были последними диктаторами по формальной должности и первыми диктаторами Рима в современном смысле слова. Октавиан Август и последующие императоры не назначались на должность диктатора (хотя Августу эта должность и предлагалась), но фактически обладали диктаторской властью. Формально Римское государство ещё долго считалось республикой и существовали все республиканские органы власти.
Уже Август добился того, что его преемником стал его приёмный сын - Тиберий. В дальнейшем подобные случаи происходили всё чаще. Это стало одной из предпосылок к последующему преобразованию Древнего Рима в монархию.
Диктатура в древнегреческих государствах
Диктатура была нередким явлением в Древней Греции и её колониях. Диктаторы в этих государствах назывались «тиранами», а диктатура - «тиранией». Первое время это слово не несло негативного оттенка. Большинство тиранов опирались на демос и притесняли аристократию. Некоторые из тиранов, особенно ранних, прославились как меценаты, справедливые правители и мудрецы: например тиран Коринфа Периандр или тиран Афин Писистрат. Но гораздо больше сохранилось рассказов о жестокости, подозрительности и самодурстве тиранов, которые изобретали изощренные пытки (особенно был известен тиран Акраганта Фаларид, сжигавший людей в медном быке). Существовал популярный анекдот (его героем был сначала Фрасибул Милетский, потом он привязывался и к другим лицам) о тиране, который на вопрос коллеги-тирана (вариант: сына) о наилучшем способе удержаться у власти стал ходить по полю и молча срывать все колоски, выдававшиеся над общим уровнем, показывая тем самым, что тирану следует уничтожать всё сколько-нибудь выдающееся в гражданском коллективе. Хотя на этапе становления греческого полиса тирания могла играть позитивную роль, кладя конец аристократическому произволу, в конечном итоге они быстро становились помехой для окрепшего гражданского коллектива.
Некоторые тираны стремились превратить свои государства в наследственные монархии. Но сколько-нибудь долговечных династий ни один из тиранов не создал. В этом смысле показателен оракул, будто бы полученный Кипселом, захватившим власть в Коринфе: «Счастлив Кипсел, и дети его, но не дети его детей». Действительно, сам Кипсел и его сын Периандр благополучно правили, но уже преемник (племянник) Периандра был быстро убит, после чего всё имущество тиранов было конфисковано, их дома срыты и их кости выброшены из могил.
Эпоха VII-VI вв. известна как эпоха «старшей тирании»; к её концу в материковой Греции тираны исчезают (в Ионии они оставались из-за персидской поддержки, в Сицилии и Великой Греции - из-за специфической военной обстановки). В эпоху развитой демократии, в V в. до н. э., отношение к тирании было однозначно негативное, и именно тогда этот термин приблизился к своему нынешнему значению. Тирания сама по себе воспринималась зрелым гражданским сознанием как вызов справедливости и основе существования гражданского коллектива - всеобщему равенству перед законом. О Диогене, например рассказывали, что на вопрос, какие животные самые опасные, он ответил: «из домашних - льстец, из диких - тиран»; на вопрос, какая медь наилучшая: «та, из которой сделаны статуи Гармодия и Аристогитона» (тираноубийц).
В IV в. до н. э., в условиях острого кризиса полиса, в греческих городах-государствах вновь появляются тираны (так называемая «младшая тирания») - как правило, из удачливых военачальников и командиров наёмных отрядов; но на этот раз рассказы о мудрых и справедливых тиранах вовсе отсутствуют: тираны были окружены всеобщей ненавистью и сами в свою очередь жили в атмосфере постоянного страха.
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890-1907).
Диктатура в Средние века
В Средневековье господствующей формой правления была монархия. Даже в результате переворотов к власти, как правило, приходили представители королевских или других знатных родов, причём они не скрывали намерений передавать свою власть по наследству. Однако существовали и исключения. Многие города-коммуны и торговые республики нанимали для обороны полководцев - кондотьеров или князей. На время войны кондотьеры получали большие властные полномочия в городе. После войны, опирясь на наёмное войско, набранное на деньги города, некоторые кондотьеры удерживали власть, превращаясь в диктаторов. Такая диктатура называлась синьорией. Некоторые синьории становились наследственными, превращясь в монархии. Одним из самых известных диктаторов, основавших монархию, являлся Франческо Сфорца.
Диктатура в Новейшее время
Диктаторские режимы правого толка
В Европе
В Новейшее время диктаторские режимы получили широкое распространение в Европе в 20-е - 40-е годы 20-го века. Зачастую, их установление становилось следствием распространения тоталитарных идеологий. В частности, в 1922 году установлена фашистская диктатура в Италии, а в 1933 - нацистская диктатура в Германии. Диктатуры крайне правого толка были установлены и в ряде других европейских государств. Большинство таких диктаторских режимов прекратили свое существование в результате Второй мировой войны.
Высказываются мнения, что в Российской Федерации, Республике Беларусь в настоящее время имеет место одна из форм диктатуры
В Азии, Африке, Латинской Америке
В Азии, Африке и Латинской Америке установлением диктатур сопровождался процесс деколонизации. Широко практиковался в указанных регионах захват государственной власти выходцами из военной среды, приводивший к установлению военных диктатур.
Диктаторские режимы левого толка
В марксизме имеется также понятие диктатуры пролетариата.
Скрытые формы диктатуры
Патриотический акт принятый В США, фактически дал старт развитию новой формы диктатуры. Патриотический акт наделяет чересчур широкими полномочиями правоохранительные и разведывательные органы государства, приводимыми в действие по их усмотрению, и что такие полномочия могут быть пущены в ход против граждан, не связанных с терроризмом, просто для установления более тщательного контроля над обществом в ущерб конституционным правам и свободам граждан США. Данный документ, позволяет создавать подзаконные распоряжения и инструкции для государственных и частных организаций, разрешающий применение различных методов получения информации, вплоть до применения пыток.
Преимущества и недостатки
Сторонниками диктатуры обычно указываются следующие преимущества диктатуры как формы правления:
Диктатура обеспечивает единство и, как следствие, прочность системы власти;
Диктатор в силу своего положения выше любой политической партии (в том числе и своей) и поэтому является непредвзятой политической фигурой;
При диктатуре больше возможности осуществить какие-либо долговременные (не ограниченные сроком избрания) преобразования в жизни государства;
При диктатуре больше возможности осуществить кардинальные преобразования, необходимые в долгосрочной перспективе, но непопулярные в краткосрочной;
Диктатор гораздо больше, чем избранный руководитель государства, осознает свою ответственность за управляемое им государство.
По сравнению с монархией выделяют следующие преимущества:
К диктаторской власти обычно приходит человек, обладающий организационными и иными способностями, волей и знаниями. В то же время при монархии замещение власти проходит не по способностям кандидата, а по случайности рождения, вследствие чего верховную государственную власть может получить человек, совершенно не готовый к исполнению подобных обязанностей;
Диктатор обычно лучше монарха осведомлён о реальной жизни, о проблемах и чаяниях народа.
Среди недостатков диктатуры обычно упоминаются следующие:
Диктаторы обычно менее уверены в прочности своей власти, поэтому они нередко склонны к массовым политическим репрессиям;
После смерти диктатора может возникнуть риск политических потрясений;
Велика возможность проникновения во власть людей, для которых власть является самоцелью.
По сравнению с республикой выделяют также следующие недостатки:
При диктатуре больше теоретической возможности для возникновения монархии;
Диктатор не несет юридической ответственности перед кем-либо за своё правление, что может привести к принятию решений, объективно не отвечающих интересам государства;
При диктатуре плюрализм мнений полностью отсутствует либо ослаблен;
Нет легальной возможности сменить диктатора, если его политика оказалась противоречащей интересам народа.
По сравнению с монархией выделяют также следующие недостатки:
Диктатуру обычно не считают «богоугодной» формой государственного устройства.
В отличие от диктатора, монарх, как правило, с детства воспитывается с учётом того, что в будущем он станет верховным правителем государства. Это позволяет ему гармонично развивать качества, необходимые для такой должности.
