Монархическая форма правления – одна из древнейших. Она предусматривает наследственное (реже – выборное) единовластие, освященное религиозной санкцией. По мнению ряда исследователей, корни монархические идеи уходят в доисторическое прошлое, когда вождям-магам приписывались сверхъестественные свойства. Влияние магии на идею монархии сохранялось и в государствах Древнего Востока. Так, египтяне считали, что фараон присущей ему властью поддерживает стабильность природного естественного порядка. На него смотрели как на телесного потомка богов. В Месопотамии начало обоготворения царей связано с именем Нарам-сина (Нарам-Суэна), жившего в 3 тыс. до н.э. В античный мир идея божественности царя пришла с Востока и после Александра Македонского закрепилась в эллинистических державах. В Риме обоготворение цезарей началось с Августа. Монархический принцип ставил самодержца над законом, делая его живым олицетворением «божественного права». Почти тысячу лет ветхозаветная община не знала монархии и управлялась главами колен израильских и родов, а позднее, начиная с Моисея, также харизматическими вождями. Их право основывалось на особом посланничестве и воздействии Духа Божьего (Суд. 15:14 – 15). Идеалом правления в амфиктионии считалась теократия: истинным Владыкой народа признавался только Господь. Поэтому Гедеон демонстративно отказался от царской власти (Суд. 8:22 – 23), а попытка его сына стать монархом вызвала сопротивление (Суд. 9:22 – 23). К мысли о необходимости установления монархии общество было подготовлено бедствиями филистимского ига (XI в. до н.э.). Тем не менее идея теократии не утратила силы. В Священном Писании ясно прослеживается двойственное отношение к монархической власти. С одной стороны, она признается как политическая необходимость (ввиду борьбы с внешними врагами); но с другой – идеалом остается свободный союз колен, построенный на теократии, то есть на подчинении всех воле Божией, выражаемой через пророков. Этот второй подход определяет отрицательное отношение к царской власти, которое в Библии господствует.

1.История монархии в Израиле. Воцарение Саула.

Избранность и необходимость обособленного существования во все времена были не легким бременем для Израиля. В книгах Библии содержится немало примеров тому, как израильтяне тяготились своей избранностью и стремились стать как прочие народы. Автор первой книги Царств рассказывает как евреи, стремясь заимствовать у народов, как им казалось передовые формы государственного управления, отвергли установленную Господом теократию. История воцарения Саула, как она описана в Священном Писании, отражает обе концепции. Два предания о начале монархии соединены в одно целое.

Древнейший рассказ (9:1-10:16; 11) изображает события следующим образом: некий израильтянин знатного рода по имени Саул, "молодой и красивый", отправляется на поиски пропавших ослиц. За помощью он обращается к "человеку Божиему", "прозорливцу" Самуилу. Бог же повелевает пророку помазать Саула, которого пророк ранее не знал, священным елеем в знак того, что он призывается быть "правителем" наследия Господня (см. ниже примечание). После этого неожиданного помазания Саул встречает Сынов Пророческих, и Дух Господень сходит на него. Некоторое время Саул хранит свое посвящение в тайне, но когда город его соплеменников Иавис осаждает аммонитский царь, Саул становится инициатором борьбы с врагом. По его призыву собираются воины и освобождают Иавис. После этого Самуил созывает народное собрание в Галгале, чтобы торжественно провозгласить Саула царем. Согласно другому сказанию (8:1-22; 10:17-25; 12), когда Самуил состарился, народ выразил недовольство его сыновьями и потребовал, чтобы пророк помазал для Израиля царя, который будет править «как у прочих народов ». Это требование вызвало гнев Самуила. Он увидел в нем отказ от духа теократии. Таким образом, принятие монархического строя приравнивается здесь к греху идолопоклонства. Права царя, которые объявил пророк, вполне соответствуют законам, существовавшим на древнем Востоке. Хотя царь будет судить народ и возглавлять его войны с врагами, он наложит на Израиль тяжкое бремя поборов и угнетения. Созвав собрание в Массифе, Самуил заявляет, что народ "отверг" своего Бога, требуя царя как земного избавителя. Но, уступая требованию, он готов помазать избранного человека. Называют Саула, сына Киса, вениамитянина. Он скрывается от толпы, но его находят и ставят перед собранием. Над Саулом совершают обряд помазания, и права его торжественно провозглашаются и записываются в свиток. После этого Самуил слагает с себя звание судьи и удаляется в Раму. Когда он уходит, люди просят его молиться, чтобы гнев Господень, павший на них из-за греха монархии, был отвращен.

В сказаниях 1-2 Кн. Царств Саул первоначально выступает как харизматический вождь: он человек, руководимый Духом Господним. Именно Дух Божий вливает в него силы и делает мирного крестьянина военным вождем. Он учреждает регулярную армию и наносит ряд поражений филистимлянам. Перевес в борьбе за Ханаан начинает склоняться в пользу Израиля (который уже почти смешался с ханаанским населением). В боях Саулу помогает его сын Ионафан – человек благородной души, отважный и верный. Но пророк из Рамы пристально следит за тем, чтобы царь не узурпировал духовных прав над Израилем. У других народов цари считались божественными существами, сынами богов и верховными жрецами. Ничего подобного не должно быть у народа Божия. Поэтому, когда Саул самовольно принес жертву в Галгале, не дождавшись пророка, тот сурово обличил его и предсказал, что его царство не устоит. В другой раз, после победы над амаликитянами, царь сохранил часть добычи вопреки правилу "священной войны". Это послужило поводом для окончательного разрыва между царем и пророком. Библия тем самым указывает на опасную тенденцию монархов сосредоточивать в своих руках и "кесарево" и "Божие".

Саул впервые знакомится с Давидом после его единоборства (ср. 17:55-58). Он приглашает Давида ко двору. Юноша должен своей игрой на арфе (киноре) успокаивать тяжкие приступы меланхолии, которые стали мучить царя. После разрыва с Самуилом Саул терзается мрачными мыслями и временами им овладевает безумие. Говоря, что царю послан "злой дух от Господа", библейский автор подчеркивает, что в мире нет иной высшей силы, кроме Творца, и что даже болезни попускаются Им. Давид пленяет всех в окружении царя. Сын Саула Ионафан заключает с ним союз вечной дружбы, дочь Саула Мелхола (Михаль) выходит за него замуж. Давид оказывается не только талантливым музыкантом и певцом, но и одаренным полководцем. Царь дает ему военные поручения, ставит его во главе отрядов, и Давид неизменно одерживает победы. Постепенно в душу Саула закрадываются ревнивые подозрения. Триумф, с которым встречает народ нового победителя, настораживает царя. После нескольких попыток царя убить Давида тот вынужден бежать. Ему помогают Ионафан и Мелхола, навлекая на себя гнев отца. Гонимый скрывается в Одолломе, где вокруг него образуется мятежная "вольница", состоящая из недовольных и угнетенных. Со своим отрядом Давид нападает на филистимлян и наносит им поражение. Саул же, забыв о борьбе с врагами, начинает изнурительную погоню за мнимым соперником. Несколько раз царь оказывается (не подозревая об этом) в руках Давида, но тот не причиняет ему зла, надеясь на примирение. Однако желание умертвить Давида овладевает Саулом с силой мании.

Около 1010 года филистимляне начинают массированное наступление на Израиль. Брать с собой Давида они боятся и тем самым избавляют его от трудного решения. У горной гряды Гильбоа (греч. Гелвуя) войска противников сходятся. Перед битвой Саул, тревожимый зловещими предчувствиями, идет к заклинательнице и вызывает дух Самуила.Святоотеческие толкования этого поступка Саула: душа праведного Самуила была не подвластна темной силе, а потому являлся в образе пророка диавол, гадающий о будущем (Деян. 16, 16) (святитель Дмитрий Ростовский, святитель Филарет Московский); явилась душа пророка Самуила, но не по действию волшебницы и темной силы, а по особому соизволению Божию (Сир. 46, 23: с уществовавшее мнение в Ветхом Завете о том, что “Самуил пророчествовал и после смерти”) (святой Амвросий Медиоланский и блаженный Феодорит); так как душа пророка находилась в то время в шеоле, над которым владычествовал диавол, то явившемся был сам Самуил; конечно, произошло это не без воли Божией (святой Иустин Мученик, Ориген, святой Анастасий Антиохийский) – все три мнения имеют общее: происходящее было по промыслительному действию Божию, и любое из мнений не исключает преступления Саула). Ответ, данный через некромантку, ясен: Саул будет убит. Действительно, сражение он полностью проигрывает. Ионафан убит, и сам царь, не желая попасть в плен, кончает с собой. Отныне филистимляне оказываются полными хозяевами страны.

Итак, первый «предводитель народа Божия» погиб на поле битвы. Он был царем, целиком зависящим от следования Богу. Едва только он захотел поставить свою волю над божественной волей, возвещенной пророком, как «Дух Ягве» покинул его и он стал бессилен. Правда, остатки его войска во главе с двоюродным братом Саула скрылись за Иорданом и там провозгласили царем принца Иевосфея, но никакой реальной власти этот наследник Саула не имел.Между тем Давид почувствовал, что настало его время. По совету священника и пророка он собрал всех своих людей, свои стада и имущество и двинулся из Секелага в родную Иудею.

2.О царствовании Давида.

Долго еще пришлось после этого Давиду бороться с сыновьями и приверженцами Саула, хитрить перед филистимлянами и восстанавливать свое истощенное царство. Но наконец все эти препятствия были устранены, даже старшие колена еврейского народа подчинились власти Давида, и весь народ, собравшись в Хевроне, избрал его в цари (1025 г. до н. э.). Так он достиг высшей цели своих стремлений и выказал себя вполне достойным своего высокого назначения. И его современники, и потомство, дивясь его величию и необычайным способностям, какие он проявил, великодушно простили ему все то дурное, что было им сделано в жизни, за то, что он, истый представитель своего народа, сумел в короткое время поднять его на верх славы и могущества. Царь Давид избрал для своего нового царства новую резиденцию – крепкий город Иерусалим, в колене Вениаминовом, близ границы колена Иудина. Отсюда ему пришлось вести упорную борьбу с филистимлянами, которые никак не могли примириться с мыслью, что они сами создали себе такого мощного противника; но Давид разбил их и "сломил рог их могущества". Вскоре владения царя Давида распространились от берегов Красного моря до важного города Дамаска, стоявшего на пересечении торговых путей с востока на запад и с юга на север. Всю свою военную добычу царь обращал на постройку и украшение своего столичного города, а посередине его, на горе Сион, воздвиг сильные укрепления. Его царский дворец был построен рабочими, присланными к нему от тирского царя Хирама, с которым он состоял в дружественных отношениях. С замечательной энергией, постоянно прибегая то к хитрости, то к силе, по обычаю всех восточных владык, Давид принялся создавать прочное государство среди своего разрозненного народа, издавна склонного к демократизму. Давид настойчиво и осторожно стремился к своей цели, сумел собрать значительную государственную казну, создал себе надежную воинскую силу, в состав которой вступили те смельчаки, которые некогда вели с ним скитальческую жизнь, полную тревог и опасностей. Они получили название "мужей сильных" (гибборим) – их было около 600 человек, кроме слуг и оруженосцев. Личную стражу царя составляли иноземные телохранители, нанятые на о. Крите или в земле филистимлян. К этой сплоченной воинской силе, в случае нужды, примыкало, по древнему обычаю, всенародное ополчение, которого набиралось около 300 тысяч человек, способных носить оружие. Под влиянием различных мероприятий Давида в народной жизни израильского народа многое изменилось. Высшим почетом пользовались те, кто служил при царском дворе; чиновники, назначаемые на места самим царем, постепенно стали заменять выборные власти в среде народа. Не упустил царь из вида и наиболее могущественное средство к единению своего народа: древнее святилище - скиния с кивотом Завета - было перенесено в новую столицу и в полной безопасности поставлено на Сионе. При святилище были приставлены священнослужители для постоянной службы, и всему их сословию была придана прочная организация. Среди этого сословия, признательно относившегося к памяти царя-организатора, о Давиде сохранилось воспоминание как о религиозном герое и творце величавой религиозной лирики - как о "псалмопевце".

Трудно судить по отрывочным данным о строительной деятельности израильтян в первой половине 10 века до Р. Х. Создается впечатление, что принципы ее лишь вырабатывались с использованием традиций предшественников, соседей и противников. Вероятно, мизерность строительных свидетельств времени Саула и Давида может быть связана с неослабевающим военным напряжением, отнюдь не способствующим ни созданию, ни сохранности архитектурных комплексов. Заготовление строительных материалов Давидом, описанное (в 1Пар. 22:14): «И вот, я при скудости моей приготовил для дома Господня сто тысяч талантов золота и тысячу тысяч талантов серебра, а меди и железа нет веса, потому что их множество; и дерево и камни я также заготовил, а ты еще прибавь к этому». Данный отрывок символизирует Христа и Его дел на земле: «Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое ты поручил Мне исполнить» (Ин. 17:4). Более стабильное, отмеченное установлением широких, распространившихся до Киликии, Египта, Месопотамии и Южной Аравии торговых и культурных связей время Соломона (965-928 гг. до Р.Х.) могло обусловить заметную активизацию, как строительной деятельности, так и прочих ремесел. В подтверждение этого уместно вспомнить слова Соломона, обращенные к другу Давида Хираму, царю финикийского города Тира, в сообщении о замысле построения храма в Иерусалиме: «Ты знаешь, что Давид, отец мой, не мог построить дом имени Господа, Бога своего, по причине войн с окрестными народами, доколе Господь не покорил их стопы ног его. Ныне же Господь, Бог мой даровал мне покой отовсюду: нет противника и нет более препон. И вот, я намерен построить дом имени Господа, Бога моего…» (3Цар 5:3-5).

Современнику Давида, пророку Нафану, было открыто, что истинное владычество Господа нельзя отождествлять с державой сына Иессеева. Давид лишь полагает основание роду, из которого выйдет Мессия Ягве. Он избран для этой роли потому, что внимал гласу Божию и уповал на Сущего. Завет с домом Давидовым был возвещен через пророка Нафана: «Будет непоколебим дом твой, и царство твое навек пред лицом Моим, и престол твой устоит вовеки» (2 Цар. 7:1). Это пророчество о вечном Царстве Мессии имеет ряд параллельных пророчеств, о которых следует поговорить более обстоятельно. Чтобы понять и оценить значение этих пророчеств, необходимо хотя бы вкратце ознакомиться с жизнью царя Давида. Ведь царь Давид, будучи Богом помазанным царем и пророком, прообразовал высшего Царя и Пророка – Христа. Но должны будут пройти столетия, прежде чем люди поймут, что это царство не уподобится земным империям и что «Сын Давидов» придет не как воин и монарх. Природу Его духовного владычества постигнут – и то лишь отчасти – великие пророки. Им откроется, что святая Отрасль корня Давидова возрастет только тогда, когда будет срублено древо династии (Ис. 11:1 – 9). Ветхозаветная Церковь пройдет долгий путь, отделяющий Давида от Избранницы, Которая услышит слова Благовестника: «И вот зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя Иисус; Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего; и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова вовеки, и Царству Его не будет конца» (Лк. 1:31 – 33).

Заключение.

Таким образом, монархия представлена в Ветхом Завете не как идеал правления, а как снисхождение к маловерным, изменившим теократии. Более того, когда Самуил описывает монархическое правление, он дает ему скептическую оценку (1 Цар 8:10 – 18). Естественно, что ни о каком божественном происхождении царя в Ветхом Завете не могло идти речи. Он не был самодержцем и не стоял над законом. Во Втор. 17:14 – 20 прямо сказано, что монарх обязан, как и все, исполнять заповеди Божьи. Власть его не абсолютна и может быть отнята. Символом этого дара является обряд помазания елеем (маслом оливы). Этот обряд напоминал помазаннику и народу, что монарх во всем зависит от воли Божьей.

Вся Библия проникнута духом протеста против автократии. От времен Моисея политическим идеалом религиозных учителей Израиля оставался свободный союз верных, для которых единственным авторитетом является Закон Божий. Это была теократия, но не в смысле правления духовенства, а в смысле подлинного Боговластия. В теократическом правлении, основанном Моисеем, уже находились зародыши религиозной общины, Ветхозаветной Церкви и одновременно такого общества, которое построено не на произволе монарха, а на конституции и законе, ибо заповеди Ягве были равно обязательны как для простых крестьян и горожан, так и для предводителей, вождей, царей. В этом отношении Библия резко противостоит почти всему Древнему Востоку: в Ветхом Завете монархия приемлется лишь как терпимое зло, как несовершенное установление, порожденное грехами и слабостью людей.

9 Если он в бою одолеет меня и убьет - мы станем вашими рабами, а если я одолею его и убью - вы станете нашими рабами, будете служить нам». 10 Филистимлянин говорил: «Посрамлю я сегодня войско израильское, только дайте мне кого-нибудь для поединка!» 11 Услышав эти слова, Саул и израильтяне испугались, пришли в смятение.

Автор этого труда комбинирует или просто располагает в последовательном порядке материалы различного, письменного или устного, происхождения о начале периода монархии. Приведен рассказ о ковчеге Завета и о его захвате филистимлянами (1 Цар 4-6), продолжающийся в 2 Цар 6 . Он обрамлен двумя другими рассказами: 1) о детстве Самуила (1 Цар 1-2); 2) о том, как он в качестве последнего из Судей исполнял обязанности правителя; в заключении предвосхищается избавление от ига филистимлян (1 Цар 7). Самуил играет первостепенную роль в деле учреждения царской власти (1 Цар 8-12). В изложении ее становления уже давно различали две группы преданий: 9—10 1-16; 11 с одной стороны и 8, 10-17-24; 12 — с другой. Первую группу принято называть монархической версией данных событий, а вторую, считавшуюся позднейшей, — «антимонархической». В действительности же обе версии древнего происхождения и отражают лишь две различные тенденции. «Антимонархичность» второй заключается лишь в том, что она осуждает такого рода царскую власть, которая не достаточно считается с суверенной властью Бога. Войны Саула с филистимлянами описываются в гл 13—14, а первая версия об его отвержении дана в 1 Цар 13:7-13 . Другая версия того же события излагается в гл 15 в связи с войной против амалекитян. Это утверждение подготавливает помазание Давида Самуилом (1 Цар 16:1-13). Параллельные и, по-видимому, одинаково древние предания о первых шагах Давида и его столкновениях с Саулом находятся в 1 Цар 16:4 — 2 Цар 1 , где часто встречаются повторения. Конец этой истории дан в 2 Цар 2-5 : Давид в результате правления в Хевроне, войны с филистимлянами и взятия Иерусалима утверждается как царь всего Израиля (2 Цар 5:12). В гл 6 автор возвращается к истории ковчега Завета; гл 7 содержит пророчество Нафана, а гл 8 представляет собою редакционное резюме.

Исторические книги составляют одно целое, завершенное не ранее 562 г до Р.Х. (4 Цар 25:27). В Библии они следуют непосредственно за Пятикнижием: в конце кн Втор Иисус Навин указан как преемник Моисея, а события кн Ис Нав начинаются как раз на другой день после смерти законодателя Израиля.

Духовный смысл сборника можно кратко сформулировать следующим образом: Ягве, положив начало существованию Своего народа, ведет его по пути восхождения к тому времени, когда Он окончательно воцарится в мире (Царство Божие). Для этого Он отдает Израилю Землю Обетованную, поставляет Давида монархом и обещает его потомку вечную власть в эсхатологическом Царстве. Но в то же время составители исторических книг сурово и беспощадно обличают народ Божий за его неверность Завету. Эта неверность является прямой причиной тех бедствий, которые обрушиваются на Израиль. Таким образом история превращается в урок и предупреждение. Она содержит призыв к покаянию, который с особой силой прозвучал в эпоху плена Вавилонского.

Второзаконие исторически обосновало учение об избранности Израиля и определило вытекающее отсюда его теократическое устройство; вслед затем кн Ис Нав рассказывает о поселении избранного народа в Обетованной Земле, кн Судей излагает чередование отступничеств и помилований, 1 и 2 кн Царств повествуют о кризисе, приведшем к установлению царской власти и подвергшем опасности теократический идеал, который затем осуществляется при Давиде; 3 и 4 кн Царств описывают упадок, начавшийся при Соломоне: несмотря на благочестие некоторых царей, произошел целый ряд отступничеств, за которые Бог покарал Свой народ.

Скрыть

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

1 Возможно предположить, что, нападая на евреев, филистимляне рассчитывали на предполагаемую неспособность больного Саула (16:14-21 ) оказать им умелое сопротивление. Но на этот раз филистимляне ошиблись в своих ожиданиях.

Сокхоф и Азек — города к юго-западу от Иерусалима.

3 Войска находились в таком положении, что нападающая сторона неизбежно рисковала потерпеть полное поражение. А так как никто себе не враг, то обе стороны стояли в бездействии, но в напряженном выжидательном положении. Неизвестно, сколько времени они простояли бы таким образом, если бы филистимлянам не пришла мысль решить дело военным поединком двух богатырей — из того и из другого лагеря. Богатырем со стороны филистимлян явился великан из города Гефа — Голиаф.

4 Локоть — длина руки от локтевого сустава до конца среднего пальца. Пядь — ширина в три ладони. Ладонь — ширина четырех пальцев.

5 Сикль , как мера веса, равнялся 3 золотникам, 34,40 дол.

8 Не филистимлянин ли я, а вы рабы Саула , т. е. какое может быть сравнение между мной, — могучим, свободным филистимлянином, — и вами, — жалкими рабами больного маньяка Саула?

11 Очень испугались и ужаснулись , не надеясь подыскать со своей стороны равносильного Голиафу соперника.

12 Восемь сыновей — см. 16:6-13 .

15 Надобность в игре Давида временно прекратилась: война поглотила собой внимание и чувства Саула и тем предохраняла его от острых вспышек меланхолии.

18 Тысяченачальнику — в виде приветственного дара.

23 Те слова — см. ст. 8-10 .

26 Свободным во Израиле , т. е. свободным от государственных повинностей.

28 Очевидно, первенец Иессея Елиав не мог простить своему младшему брату того предпочтения, которое было оказано этому брату пророком Божиим Самуилом (16 гл. ).

33 Ибо ты еще юноша . «Давид был тогда юношей 15 или 16 лет, так как умер 75-ти лет, царствовал 40; почему, когда был убит Саул, имел 30 лет. А пред сим было сказано, что Саул, после двухлетнего царствования, лишился божественной благодати и потому все прочее время провел, враждуя на Давида » (блаж. Феодорит . Толк. на 1 Цар , вопр. 41).

36-37 Ср. ст. 45-47 .

42 Молод, белокур и красив лицом , т. е. без внешних признаков закаленного в боях сурового воина.

52 Аккарон — филистимский город, на запад от Гаваона.

54 На вопрос о том, «как Давид, не живши еще в Иерусалиме, внес в него голову иноплеменника », блаж. Феодорит отвечает: «Правда, Иерусалим населяли еще иевусеи (2 Цар 5:6-8 ), но Давид, желая устрашить непобежденных иноплеменников своего отечества, указал им на голову сраженного им великого воителя », дерзко восстававшего на избранный народ Божий и полагавшего всю надежду на собственные силы (Блаж. Феодорит . Толк. на 1 Цар , вопр. 42).

55 Чей сын этот юноша? Занимая скромное место в толпе других придворных музыкантов, Давид мог быть и неизвестен лично Саулу. Слушая музыку Давида, Саул не обращал никакого внимания на игравшего; а если и видел его, так болезненные припадки, в период которых приглашался музыкант, могли помешать ему запомнить лицо игравшего. И только теперь, когда скромный музыкант на арфе сделался героем дня, славой Израиля, орудием божественной помощи угнетенным, Саул обратил на Давида должное внимание и, не узнав его в лицо, спросил: «Чей сын этот юноша?»

57 Сообщаемое в 54 стихе относится, очевидно, ко времени после данного представления победителя Давида Саулу.

Название и разделение книг в Библии. Известные ныне четыре книги Царств в древнем еврейском кодексе священных книг составляли две книги: одна из них (в состав которой входили нынешние первая и вторая книги Царств) называлась «Сефер Шемуель », т. е. «Книга Самуила», так как ее содержанием является повествование о пророке Самуиле и помазанных им на Еврейское царство Сауле и Давиде; другая (в состав которой входили нынешние третья и четвертая книги Царств) называлась «Сефер Мелахим », т. е. «Книга Царей», так как ее содержанием является повествование о последнем общееврейском царе Соломоне и о царях царства Иудейского и царства Израильского. Теперешнее деление означенных книг на четыре явилось прежде всего в греческом переводе LXX -ти, где они получили названия: «Βασιλείων πρώτη (βίβλος )», т. е. «Первая книга Царств»; Βασιλείων δευτέρα — «Вторая книга Царств»; Βασιλείων τρίτη — «Третья книга Царств»; Βασιλείων τετάρτη — «Четвертая книга Царств». Затем оно было усвоено и латинским переводом Вульгатой , где заглавия книг получили такой вид: «Liber primus Samuelis, quem nos primum Regum dicimus » («Первая книга Самуила, которую мы называем Первою книгою Царей»); «Liber secundus Samuelis, quem nos secundum Regum dicimus » («Вторая книга Самуила, которую мы называем Второю книгою Царей»); «Liber Regum tertius, secundum Hebraeos primus Malachim » («Третья книга Царей, по еврейскому счету — Первая книга Мелахим — Царей»); «Liber Regum quartus, secundum Hebraeos Malachim secundus » («Четвертая книга Царей, по еврейскому счету — Вторая книга Мелахим — Царей»).

Впрочем, в каноническом счислении книг Ветхого Завета Православная Церковь удержала древнееврейское деление книг Царств на две книги, соединяя воедино Первую и Вторую книги Царств, а также Третью и Четвертую книги.

Содержание книг Царств. В Первой книге Царств повествуется о пророке и судье еврейского народа Самуиле и о первом еврейском царе Сауле. Во Второй книге Царств повествуется о втором еврейском царе Давиде. В Третьей книге Царств повествуется о третьем еврейском царе Соломоне, о распадении еврейской монархии на два царства — Иудейское и Израильское — и о царях того и другого царства, кончая царем Иосафатом в Иудейском царстве и царем Охозией в Израильском. В Четвертой книге Царств повествуется об остальных царях Иуды и Израиля, кончая ассирийским пленом в отношении Израильского царства и вавилонским пленом в отношении Иудейского царства.

Период истории еврейского народа, обнимаемый повествованием всех четырех книг Царств, превышает 500 лет.

Писатели книг Царств. Первоначальными писателями Первой и Второй книг Царств были пророки Самуил, Натан и Гад (1 Пар 29:29 ). Кто-либо из пророков позднейшего времени просмотрел записи Самуила, Натана и Гада, дополнил их (1 Цар 5:5 ; 1 Цар 6:18 ; 1 Цар 9:9 ; 1 Цар 27:6 ; 2 Цар 4:3 ) и придал им объединенный, законченный вид.

Первоначальными писателями Третьей и Четвертой книг Царств были следовавшие за Натаном и Гадом пророки и дееписатели, оставившие после себя записи с приуроченными к ним названиями: «Книга дел Соломоновых» (3 Цар 11:41 ); «Летопись царей иудейских» (3 Цар 14:29 ; 3 Цар 15:7.23 ; 3 Цар 22:46 ; 4 Цар 8:23 ); «Летопись царей израильских» (3 Цар 14:19 ; 3 Цар 15:31 ; 3 Цар 16:5.14.20.27 ; 3 Цар 22:39 ; 4 Цар 1:8 ; 4 Цар 10:34 ). Кто-либо из последних ветхозаветных пророков (по свидетельству еврейской и христианской древности — пророк Иеремия), а может быть, и сам великий книжник и собиратель канона ветхозаветных священных писаний Ездра, просмотрел эти записи и привел их в тот вид, в каком они дошли до нашего времени.

Исторические книги

По принятому в греко-славянской и латинской Библиях делению ветхозаветных книг по содержанию, историческими (каноническими) книгами считаются в них книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, четыре книги Царств, две Паралипоменон, 1-я книга Ездры, Неемии и Есфирь. Подобное исчисление встречается уже в 85-м апостольском правиле 1 , четвертом огласительном поучении Кирилла Иерусалимского, Синайском списке перевода LXX и отчасти в 60-м правиле Лаодикийского собора 350 г.: Есфирь поставлена в нем между книгами Руфь и Царств 2 . Равным образом и термин «исторические книги» известен из того же четвертого огласительного поучения Кирилла Иерусалимского и сочинения Григория Богослова «О том, какие подобает чести кн. Ветхого и Нового Завета» (книга Правил, с. 372-373). У названных отцов церкви он имеет, впрочем, несколько иной, чем теперь, смысл: название «исторические книги» дается ими не только «историческим книгам» греко-славянского и латинского перевода, но и всему Пятикнижию. «Исторических книг древнейших еврейских премудростей, - говорит Григорий Богослов, - двенадцать. Первая - Бытие, потом Исход, Левит, потом Числа, Второзаконие, потом Иисус и Судии, восьмая Руфь. Девятая и десятая книги - Деяния Царств, Паралипоменон и последнею имееши Ездру». «Читай, - отвечает Кирилл Иерусалимский, - божественных писаний Ветхого завета 22 книги, переведенных LXX толковниками, и не смешивай их с апокрифами… Это двадцать две книги суть: закона Моисеева первые пять книг: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Затем Иисуса сына Навина, Судей с Руфью составляют одну седьмую книгу. Прочих исторических книг первая и вторая Царств, у евреев составляющая одну книгу, также третья и четвертая, составляющие одну же книгу. Подобно этому, у них и Паралипоменон первая и вторая считаются за одну книгу, и Ездры первая и вторая (по нашему Неемии) считаются за одну книгу. Двенадцатая книга - Есфирь. Таковы исторические книги».

Что касается еврейской Библии, то ей чужд как самый раздел «исторических книг», так и греко-славянское и латинское их распределение. Книги Иисуса Навина, Судей и четыре книги Царств причисляются в ней к «пророкам», а Руфь, две книги Паралипоменон, Ездры - Неемии и Есфирь - к разделу «кегубим» - священным писаниям. Первые, т. е. кн. Иисуса Навина, Судей и Царств занимают начальное место среди пророческих, Руфь - пятое, Есфирь - восьмое и Ездры, Неемии и Паралипоменон - последние места среди «писаний». Гораздо ближе к делению LXX стоит распорядок книг у Иосифа Флавия. Его слова: «От смерти Моисея до правления Артаксеркса пророки после Моисея записали в 13 книгах совершившееся при них» (Против Аппиона, I, 8), дают понять, что он считал кн. Иисуса Навина - Есфирь книгами характера исторического. Того же взгляда держался, по-видимому, и Иисус сын Сирахов, В разделе «писаний» он различает «премудрые словеса́... и... повести» (Сир 44.3-5 ), т. е. учительные и исторические книги. Последними же могли быть только Руфь, Паралипоменон, Ездры, Неемии и Есфирь. Принятое в еврейской Библии включение их в раздел «писаний» объясняется отчасти тем, что авторам некоторых из них, например Ездры - Неемии, не было усвоено в еврейском богословии наименования «пророк», отчасти их характером, в них виден историк учитель и проповедник. Сообразно с этим весь третий раздел и называется в некоторых талмудических трактатах «премудростью».

Относя одну часть наших исторических книг к разделу пророков, «узнавших по вдохновенно от Бога раннейшее, а о бывшем при них писавших с мудростью» (Иосиф Флавий. Против Аппиона I, 7), и другую - к «писаниям», каковое название дается всему составу ветхозаветных канонических книг, иудейская церковь тем самым признала их за произведения богодухновенные. Вполне определенно и ясно высказан этот взгляд в словах Иосифа Флавия: «У иудеев не всякий человек может быть священным писателем, но только пророк, пишущий по Божественному вдохновенно, почему все священные еврейские книги (числом 22) справедливо могут быть названы Божественными» (Против Аппиона I, 8). Позднее, как видно из талмудического трактата Мегилла, поднимался спор о богодухновенности книг Руфь и Есфирь; но в результате его они признаны написанными Духом Святым. Одинакового с ветхозаветной церковью взгляда на богодухновенность исторических книг держится и церковь новозаветная (см. выше 85 Апостольское правило).

Согласно со своим названием, исторические книги налагают историю религиозно-нравственной и гражданской жизни народа еврейского, начиная с завоевания Ханаана при Иисусе Навине (1480-1442 г. до Р. X.) и кончая возвращением евреев из Вавилона во главе с Неемиею при Артаксерксе I (445 г. до Р. X.), на время правления которого падают также события, описанные в книге Есфирь. Имевшие место в течение данного периода факты излагаются в исторических книгах или вполне объективно, или же рассматриваются с теократической точки зрения. Последняя устанавливала, с одной стороны, строгое различие между должными и недолжными явлениями в области религии, а с другой, признавала полную зависимость жизни гражданской и политической от веры в истинного Бога. В зависимости от этого излагаемая при свете идеи теократии история народа еврейского представляет ряд нормальных и ненормальных религиозных явлений, сопровождавшихся то возвышением, подъемом политической жизни, то полным ее упадком. Подобная точка зрения свойственна преимущественно 3-4 кн. Царств, кн. Паралипоменон и некоторым частям кн. Ездры и Неемии (Неем 9.1 ). Обнимаемый историческими книгами тысячелетний период жизни народа еврейского распадается в зависимости от внутренней, причинной связи явлении на несколько отдельных эпох. Из них время Иисуса Навина, ознаменованное завоеванием Палестины, представляет переходный момент от жизни кочевой к оседлой. Первые шаги ее в период Судей (1442-1094) были не особенно удачны. Лишившись со смертью Иисуса Навина политического вождя, евреи распались на двенадцать самостоятельных республик, утративших сознание национального единства. Оно сменилось племенной рознью, и притом настолько сильною, что колена не принимают участие в обшей политической жизни страны, живут до того изолированно, замкнуто, что не желают помочь друг другу даже в дни несчастий (Суд.5.15-17 , 6.35 , 8.1 ). В таком же точно жалком состоянии находилась и религиозно-нравственная жизнь. Безнравственность сделалась настолько всеобщей, что прелюбодейное сожительство считалось обычным делом и как бы заменяло брак, а в некоторых городах развелись гнусные пороки времен Содома и Гоморры (Суд.19 ). Одновременно с этим была забыта истинная религия, - ее место заняли суеверия, распространяемые бродячими левитами (Суд.17 ). Отсутствие в период судей, сдерживающих начал в виде религии и постоянной светской власти, завершилось в конце концов полной разнузданностью: «каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд.21.25 ). Но эти же отрицательные стороны и явления оказались благодетельными в том отношении, что подготовили установление царской власти; период судей оказался переходным временем к периоду царей. Племенная рознь и вызываемое ею бессилие говорили народу о необходимости постоянной, прочной власти, польза которой доказывалась деятельностью каждого судьи и особенно Самуила, успевшего объединить своей личностью всех израильтян (1Цар 7.15-17 ). И так как, с другой стороны, такой сдерживающей народ силой не могла быть религия, - он еще недоразвился до того, чтобы руководиться духовным началом, - то объединение могло исходить от земной власти, какова власть царская. И, действительно, воцарение Саула положило, хотя и не надолго, конец племенной розни евреев: по его призыву собираются на войну с Каасом Аммонитским «сыны Израилевы... и мужи Иудины» (1Цар 11.8 ). Скорее военачальник, чем правитель, Саул оправдал народное желание видеть в царе сильного властью полководца (1Цар 8.20 ), он одержал целый ряд побед над окрестными народами (1Цар 14.47-48 ) и как герой погиб в битве на горах Гелвуйских (1Цар 31 ). С его смертью во всей силе сказалась племенная рознь периода Судей: колено Иудово, стоявшее прежде одиноко от других, признало теперь своим царем Давида (2Цар 2.4 ), а остальные подчинились сыну Саула Иевосфею (2Цар 2.8-9 ). Через семь с половиной лет после этого власть над Иудою и Израилем перешла в руки Давида (2Цар 5.1-3 ), и целью его правления становится уничтожение племенной розни, при посредстве чего он рассчитывает удержать престол за собой и своим домом. Ее достижению способствуют и постоянные войны, как общенародное дело, они поддерживают сознание национального единства и отвлекают внимание от дел внутренней жизни, всегда могущих подать повод к раздорам, и целый ряд реформ, направленных к уравнению всех колен пред законом. Так, устройство постоянной армии, разделенной по числу колен на двенадцать частей, причем каждая несет ежемесячную службу в Иерусалиме (1Пар 27.1 ), уравнивает народ по отношению к военной службе. Превращение нейтрального города Иерусалима в религиозный и гражданский центр не возвышает никакое колено в религиозном и гражданском отношении. Назначение для всего народа одинаковых судей-левитов (1Пар 26.29-30 ) и сохранение за каждым коленом местного племенного самоуправления (1Пар 27.16-22 ) уравнивает всех пред судом. Поддерживая равенство колен и тем не давая повода к проявлению племенной розни, Давид остается в то же самое время в полном смысле самодержавным монархом. В его руках сосредоточивается власть военная и гражданская: первая через посредство подчиненного ему главнокомандующего армией Иоава (1Пар 27.34 ), вторая через посредство первосвященника Садока, начальника левитов-судей.

Правление сына и преемника Давидова Соломона обратило ни во что результат царствования его отца. Необыкновенная роскошь двора Соломона требовала громадных расходов и соответствующих налогов на народ. Его средства шли теперь не на общегосударственное дело, как при Давиде, а на удовлетворение личных нужд царя и его придворных. Одновременно с этим оказался извращенным правый суд времени Давида: исчезло равенство всех и каждого пред законом. На этой почве (3Цар 12.4 ) возникло народное недовольство, перешедшее затем в открытое возмущение (3Цар 11.26 . Подавленное Соломоном, оно вновь заявило себя при Ровоаме (3Цар 12 ) и на этот раз разрешилось отделением от дома Давидова 10 колен (3Цар 12.20 ). Ближайшим поводом к нему служило недовольство Соломоном, наложившим на народ тяжелое иго (3Цар 12.4 ), и нежелание Ровоама облегчить его. Но судя по словам отделившихся колен: «нет нам доли в сыне Иессеевом» (3Цар 12.16 ), т. е. у нас нет с ним ничего общего; мы не принадлежим ему, как Иуда, по происхождению, причина разделения в той племенной, коленной розни, которая проходила через весь период Судей и на время стихает при Сауле, Давиде и Соломоне.

Разделением единого царства (980 г. до Р. Х.) на два - Иудейское и Израильское - было положено начало ослаблению могущества народа еврейского. Последствия этого рода сказались прежде всего в истории десятиколенного царства. Его силам наносят чувствительный удар войны с Иудою. Начатые Ровоамом (3Цар 12.21 , 14.30 ; 2Пар 11.1 , 12.15 ), они продолжаются при Авии, избившем 500 000 израильтян (2Пар 13.17 ) и отнявшем у Иеровоама целый ряд городов (2Пар 13.19 ), и на время заканчиваются при Асе, истребившем при помощи Венадада Сирийского население Аина, Дана, Авел-Беф-Моахи и всей земли Неффалимовой (3Цар 15.20 ). Обоюдный вред от этой почти 60-тилетней войны был сознан, наконец, в обоих государствах: Ахав и Иосафат вступают в союз, закрепляя его родством царствующих домов (2Пар 18.1 ), - женитьбою сына Иосафатова Иорама на дочери Ахава Гофолии (, 2Пар 25.17-24 ) и при Иеровоаме II возвращают, конечно, не без потерь в людях, пределы своих прежних владений от края Емафского до моря пустыни (4Цар 14.25 ). Обессиленные целым рядом этих войн, израильтяне оказываются, наконец, не в силах выдержать натиск своих последних врагов - ассириян, положивших конец существованию десятиколенного царства. В качестве самостоятельного государства десятиколенное царство просуществовало 259 лет (960-721). Оно пало, истощив свои силы в целом ряде непрерывных войн. В ином свете представляется за это время состояние двухколенного царства. Оно не только не слабеет, но скорее усиливается. Действительно, в начале своего существования двухколенное царство располагало лишь 120 000 или по счислению александрийского списка 180 000 воинов и потому, естественно, не могло отразить нашествия египетского фараона Сусакима. Он взял укрепленные города Иудеи, разграбил самый Иерусалим и сделал иудеев своими данниками (2Пар 12.4 , 8-9 ). Впоследствии же число вооруженных и способных к войне было увеличено теми недовольными религиозной реформой Иеровоама I израильтянами (не считая левитов), которые перешли на сторону Ровоама, укрепили и поддерживали его царство (2Пар 11.17 ). Сравнительно благоприятно отозвались на двухколенном царстве и его войны с десятиколенным. По крайней мере, Авия отнимает у Иеровоама Вефиль, Иешон и Ефрон с зависящими от них городами (2Пар 13.19 ), а его преемник Аса в состоянии выставить против Зарая Эфиоплянина 580 000 воинов (2Пар 14.8 ). Относительная слабость двухколенного царства сказывается лишь в том, что тот же Аса не может один вести войну с Ваасою и приглашает на помощь Венадада сирийского (3Цар 15.18-19 ). При сыне и преемнике Асы Иосафате двухколенное царство крепнет еще более. Не увлекаясь жаждой завоеваний, он посвящает свою деятельность упорядочению внутренней жизни государства, предпринимает попытку исправить религиозно-нравственную жизнь народа, заботится о его просвещении (2Пар 17.7-10 ), об урегулировании суда и судебных учреждений (2Пар 19.5-11 ), строит новые крепости (2Пар 17.12 ) и т. п. Проведение в жизнь этих предначертаний требовало, конечно, мира с соседями. Из них филистимляне и идумеяне усмиряются силой оружия (2Пар 17.10-11 ), а с десятиколенным царством заключается политический и родственный союз (2Пар 18.1 ). Необходимый для Иосафата, как средство к выполнению вышеуказанных реформ, этот последний сделался с течением времени источником бедствий и несчастий для двухколенного царства. По представлению автора Паралипоменон (2Пар 26.6-8 ). Могущество Озии было настолько значительно, что, по свидетельству клинообразных надписей, он выдержал натиск Феглафелассара III. Обеспеченное извне двухколенное царство широко и свободно развивало теперь и свое внутреннее экономическое благосостояние, причем сам царь был первым и ревностным покровителем народного хозяйства (2Пар 26.10 ). С развитием внутреннего благосостояния широко развилась также торговля, послужившая источником народного обогащения (Ис 2.7 ). Славному предшественнику последовал не менее славный и достойный преемник Иоафам. За время их правления Иудейское царство как бы собирается с силами для предстоящей борьбы с ассириянами. Неизбежность последней становится ясной уже при Ахазе, пригласившем Феглафелассара для защиты от нападения Рецина, Факея, идумеян и филистимлян (2Пар 28.5-18 ). По выражению Вигуру, он, сам того не замечая, просил волка, чтобы тот поглотил его стадо, (Die Bibel und die neueren Entdeckungen. S. 98). И действительно, Феглафелассар освободил Ахаза от врагов, но в то же время наложил на него дань ((2Пар 28.21 ). Неизвестно, как бы сказалась зависимость от Ассирии на дальнейшей истории двухколенного царства, если бы не падение Самарии и отказ преемника Ахаза Езекии платить ассириянам дань и переход его, вопреки совету пророка Исаии, на сторону египтян (Ис 30.7, 15 , 31.1-3 ). Первое событие лишало Иудейское царство последнего прикрытия со стороны Ассирии; теперь доступ в его пределы открыт, и путь к границам проложен. Второе окончательно предрешило судьбу Иудеи. Союз с Египтом, перешедший с течением времени в вассальную зависимость, заставил ее принять участие сперва в борьбе с Ассирией, а потом с Вавилоном. Из первой она вышла обессиленной, а вторая привела ее к окончательной гибели. В качестве союзницы Египта, с которым вели при Езекии борьбу Ассирияне, Иудея подверглась нашествию Сеннахерима. По свидетельству оставленной им надписи, он завоевал 46 городов, захватил множество припасов и военных материалов и отвел в плен 200 150 человек (Schrader jbid S. 302-4; 298). Кроме того, им была наложена на Иудею громадная дань (4Цар 18.14-16 ). Союз с Египтом и надежда на его помощь не принесли двухколенному царству пользы. И, тем не менее, преемник Езекии Манассия остается сторонником египтян. Как таковой, он во время похода Ассаргадона против Египта делается его данником, заковывается в оковы и отправляется в Вавилон (2Пар 33.11 ). Начавшееся при преемнике Ассаргадона Ассурбанипале ослабление Ассирии сделало для Иудеи ненужным союз с Египтом. Мало этого, современник данного события Иосия пытается остановить завоевательные стремления фараона египетского Нехао (2Пар 35.20 ), но погибает в битве при Мегиддоне (2Пар 35.23 ). С его смертью Иудея становится в вассальную зависимость от Египта (4Цар 23.33 , 2Пар 36.1-4 ), а последнее обстоятельство вовлекает ее в борьбу с Вавилоном. Стремление Нехао утвердиться, пользуясь падением Ниневии, в приефратских областях встретило отпор со стороны сына Набополассара Навуходоноора. В 605 г. до Р. X. Нехао был разбит им в битве при Кархемыше. Через четыре года после этого Навуходоносор уже сам предпринял поход против Египта и в целях обезопасить себе тыл подчинил своей власти подвластных ему царей, в том числе и Иоакима иудейского (). Остальные же цари ограничиваются уничтожением идолов, вырубанием священных дубрав и т. п. И если даже деятельность Иосафата не принесла существенной пользы: «народ еще не обратил твердо сердца своего к Богу отцов своих» (2Пар 20.33 ), то само собой понятно, что одни внешние меры не могли уничтожить языческой настроенности народа, тяготения его сердца и ума к богам окрестных народов. Поэтому, как только умирал царь гонитель язычества, язычествующая нация восстановляла разрушенное и воздвигала новые капища для своих кумиров; ревнителям религии Иеговы вновь приходилось начинать дело своих благочестивых предшественников (2Пар 14.3 , 15.8 , 17.6 и т. п.). Благодаря подобным обстоятельствам, религия Иеговы и язычество оказывались далеко неравными силами. На стороне последнего было сочувствие народа; оно усвоялось евреем как бы с молоком матери, от юности входило в его плоть и кровь; первая имела за себя царей и насильно навязывалась ими нации. Неудивительно поэтому, что она не только была для нее совершенно чуждой, но и казалась прямо враждебной. Репрессивные меры только поддерживали данное чувство, сплачивали язычествующую массу, не приводили к покорности, а, наоборот, вызывали на борьбу с законом Иеговы. Таков, между прочим, результат реформ Езекии и Иоссии. При преемнике первого Манассии «пролилась невинная кровь, и Иерусалим... наполнился ею... от края до края» (4Цар 21.16 ), т. е. началось избиение служителей Иеговы усилившеюся языческой партией. Равным образом и реформа Иосии, проведенная с редкою решительностью, помогла сосредоточению сил язычников, и в начавшейся затем борьбе со сторонниками религии они подорвали все основы теократии, между прочим, пророчество и священство, в целях ослабления первого язычествующая партия избрала и выдвинула ложных пророков, обещавших мир и уверявших, что никакое зло не постигнет государство (Иер 23.6 ). Подорвано было ею и священство: оно выставило лишь одних недостойных представителей (Иер 23.3 ). Реформа Иосии была последним актом вековой борьбы благочестия с язычеством. После нее уж не было больше и попыток к поддержанию истинной религии; и в плен Вавилонский евреи пошли настоящими язычниками.

Плен Вавилонский, лишив евреев политической самостоятельности, произвел на них отрезвляющее действие в религиозном отношении. Его современники воочию убедились в истинности пророческих угроз и увещаний, - в справедливости того положения, что вся жизнь Израиля зависит от Бога, от верности Его закону. Как прямой и непосредственный результат подобного сознания, возникает желание возврата к древним и вечным истинам и силам, которые некогда создали общество, во все времена давали спасение и, хотя часто забывались и пренебрегались, однако всегда признавались могущими дать спасение. На этот-то путь и вступила прибывшая в Иудею община. В качестве подготовительного условия для проведения в жизнь религии Иеговы ею было выполнено требование закона Моисеева о полном и всецелом отделении евреев от окрестных народов (расторжение смешанных браков при Ездре и Неемии). В основу дальнейшей жизни и истории теперь полагается принцип обособления, изолированности.

1 «Для всех вас, принадлежащих к клиру и мирянам, чтимыми и святыми да будут книги Ветхого Завета: Моисеевых пять (Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие), Иисуса Навина едина, Судей едина, Руфь едина, Царств четыре, Паралипоменон две, Ездры две, Есфирь едина».

2 «Читать подобает книги Ветхого Завета: Бытие мира, Исход из Египта, Левит, Числа, Второзаконие, Иисуса Навина, Судии и Руфь, Есфирь, Царств первая и вторая, Царств третья и четвертая, Паралипоменон первая и вторая, Ездры первая и вторая».

Речь пойдет о двух библейских героях: Сауле и Давиде. И рассмотрим мы их жизни и их дела в необычной форме – противопоставляя друг другу. Эти герои Библии вели себя в жизни по-разному и, соответственно, по-разному были оценены Господом. Один угодил Богу – это был Давид, а другой не угодил – это был Саул.

Прочитаем финальный комментарий из 13 главы кн. Деяний, который Дух Святой открывает нам о жизни Давида: «Отринув его, поставил им царем Давида, о котором и сказал, свидетельствуя: «нашел Я мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иесеева, который исполнит все хотения Мои» Деян. 13:22 .

В этом комментарии суть того, что более всего понравилось Богу в жизни Давида « ...муж по сердцу Моему, который исполнит все хотения Мои» .

В нашем изучении мы посмотрим внимательно на Саула, который не устоял в своем призвании – угодить Господу, исполнить хотения Господни, выполнить то, что есть на сердце у Бога. Глядя на Давида, мы увидим в точности противоположное – человека который ошибался, человека у которого были трудности, человека несовершенного, как все люди, но и в то же время – слугу Господнего, который постарался исполнить хотения Своего Бога. Мы увидим это из сего учения, и мы увидим, что оно весьма полезно.

Очень часто в Слове Божьем, Бог ставит рядом ситуации, в которых Он показывает разницу между тем, что Ему угодно и что Ему неугодно.

Видим это с самого начала Библии – Каин и Авель. Затем мы видим Исав и Иаков. Немного далее – Илий и Самуил. Саул и Давид. Царица Астинь и царица Есфирь. И уже во времена Иисуса мы видим Марфу и Марию. Видим в храме молящихся – фарисея и мытаря.

Итак, в этих ситуациях Господь показывает контраст, что весьма важно между тем, что есть Его план и что Ему угодно и тем, что мы назовем – работа человеческая, что происходит от самого человека, но не исходит из сердца Божьего.

Говоря о Сауле и Давиде, мы установим этот контраст между работой человеческой, олицетворенной Саулом и работой Духа, представленной Давидом. Осознать это важно для всех слуг Божьих, но особенно важно для тех, которые находятся на руководящих позициях. Для тех, кто является пасторами, служителями, преподавателями и тех, которые несут ответственность в церквях, т.е. для всех тех, кто тем или иным образом имеют положение руководителей, лидеров управления и таким образом, представляют Господа перед народом.

Царь израильский был поставлен для этого. Царь не был поставлен, чтобы исполнять свою собственную волю, свои хотения, но представлять собой власть, делегированную ему Господом. Когда мы не можем осознать или понять, что мы всего лишь слуги и даже когда мы находимся на ответственной позиции власти, наша власть – дается нам на время, она делегирована нам. Она не исходит от нас, она дана нам с одной целью – чтобы исполнить функцию для нашего Господа и это временно.

Сделав это краткое вступление, мы сосредоточим наше внимание на жизни Саула в том ракурсе, о котором мы говорили.

Вспомним, когда Саул был поставлен царем, кто находился впереди народа – был судьей, был старшим в народе? Уже престарелый Самуил. У него была своя ответственность, свой пост, он был духовным лидером народа, он был священником, но он также был и пророком. Практически – он был человеком, который получал от Господа откровения, чтобы управлять Израилем. Не смотря на это, в Библии мы читаем, что народ пожелал в определенный момент иметь царя. Откроем Слово Божье и внимательно прочтем эту просьбу Израиля к Самуилу: « ...вот ты состарелся, а сыновья твои не ходят путями твоими; итак поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов» 1 Цар. 8:5 .

В 22 стихе видим, что Господь услышал эту просьбу и ответил на нее: «И сказал Господь Самуилу: послушай голоса их, и поставь им царя ... » 1 Цар. 8:22 .

Эта просьба была давлением народа на Самуила. Заметим, что это не было, на самом деле, инициативой Божьей. Саул будет рукоположен – народ пожелал иметь царя, как у других народов. Очень важно понять, что когда народ теряет свою идентификацию, свое лицо и начинает желать быть подобным другим народам, у него образуется правление, образ жизни, способ организовываться – подобно другим народам, тем народам, у которых Господь не является Богом. Господь ответил на просьбу народа.

Мы увидим, что Господь будет справедлив. Он поступит по правде. Все, что Он сделает с Саулом, будет сделано правильно, и сделано хорошо. Он доверит Саулу царство, дав ему всякую возможность, воздвигнув человека, который не был Ему по сердцу, но был по сердцу народу.

Мы всегда должны быть очень осторожны в том, что мы просим у Господа. Мы должны просить, чтобы Господь исполнил Свою волю, молиться, чтобы Господь исполнил Свой план. Всегда опасно, когда мы пытаемся исполнять нашу волю. Еще большая опасность, это когда Бог отвечает на нашу просьбу. Когда мы давим, Господь зачастую дает нам просимое, чтобы мы могли извлечь урок , что Его воля всегда лучшая, чем наша , Его проект лучше всех наших проектов . Через пророка Исаию Бог говорит: «Мои мысли – не ваши мысли, ни ваши пути – пути Мои ...» Ис. 55:8 . Народ Израиля давит на Господа через пророка Самуила, и мы видим, что Господь дает человеку именно то, что он просит.

Прочтем вместе в 1 Царств 9:2 – первое описание Саула: «У него был сын, имя его Саул, молодой и красивый; и не было никого из Израильтян красивее его; он от плеч своих был выше всего народа» .

Заметим, что у царя Саула была прекрасная внешность и его считали самым красивым в Израиле. Итак, характерной чертой Саула была внешность . Также видим, что он был высок. И чем он возвышался от всех в Израиле от плеч своих? На плечах находится – голова. Другой чертой Саула была его голова – его разум , его мозг . Этот аспект весьма ценим людьми.

Когда мы говорим о внешности, то говорим о внешних вопросах таких как: церковные здания, организация, красивая музыка. И все это не несет в себе зла, но – это внешнее, это внешность. И другой аспект, весьма ценимый людьми – это ученость, культура, знание. И, еще раз, само по себе – все это неплохо, если находится под властью Духа Святого .

Господь благословил Саула и если прочитать главы 9 и 10, то можно увидеть, что Господь даровал глубокое духовное переживание Саулу. Слово Божье говорит, что Господь изменил его сердце. Сегодня такое переживание мы можем назвать крещением Святым Духом. И оно было даровано Саулу.

Давайте прочтем 1 Цар. 10:9 : «Как скоро Саул обратился, чтоб идти от Самуила, Бог дал ему иное сердце ...» . Мы можем назвать это – новое рождение .

1 Цар. 10:10 : «Когда пришли они к холму, вот встречается им сонм пророков, и сошел на него Дух Божий, и он пророчествовал среди них» .

Еще раз на библейском языке мы можем сказать, что Саул было крещен Святым Духом и он, так же имел переживание с духовными дарами, когда он пророчествовал. Поэтому мы говорим, что Господь поступил справедливо с ним, правильно. Господь не воздвиг Саула для падения, Господь воздвиг его, давая ему все возможности быть успешным.

Далее мы читаем, что при первой же появившейся возможности, чтобы Саул мог проявить себя как царь и воин, чтобы он действовал как царь и воин – Дух Господень был на нем: «И сошел Дух Божий на Саула ...» 1 Цар. 11:6 . Саул поведет народ Господень к великой победе, потому что он был исполнен Духа Святого.

Итак, можно сказать следующее, что на первой фазе жизни Саула, как царя – он начал в Духе. Он начал с переживаний, у него был опыт с Богом. Он был призван Господом, исполнился Святого Духа. Начинать по Духу – это благословение. Но необходимо также двигаться в Духе. Проблема в том, что Саул начал в Духе, но позже он начнет отдаляться от Господа, а это неизбежность того, что он начнет ходить по плоти.

Прочитаем первый эпизод, где описана война, которая началась на 2-м году царства Саула между израильтянами и филистимлянами. Ситуация была на самом деле очень сложная: «И собрались Филистимляне на войну против Израиля: тридцать тысяч колесниц и шесть тысяч конницы, и народа множество, как песок на берегу моря ...» 1 Цар. 13:5 .

Филистимляне стали станом, а с другой стороны находился народ израильский в числе несравнимо меньшем. И было настолько сильным впечатление, которое войско Филистимлянское произвело на народ Израиля, что мы читаем в Слове Господнем, что израильский народ был стеснен, и люди укрывались в пещерах, и ущельях, и между скалами, и в башнях, и во рвах. Народ израильский был в великом страхе. Это был сценарий, и теперь Саул появляется в 8 стихе: «И ждал он семь дней, до срока, назначенного Самуилом ...» 1 Цар. 13:8 .

Что происходило с Саулом? Было необходимо до начала битвы совершить всесожжение – принести жертву Господу. Сегодня мы не нуждаемся в жертвоприношениях или всесожжениях, потому что мы можем просить о покрове Крови Иисуса, можем просить Господа участвовать в наших битвах. Но в тот момент было важно дождаться священника. Священником был Самуил. Самуил договорился с Саулом, чтобы тот подождал семь дней. Это было нелегко, учитывая страх и ужас в котором пребывал народ израильский, воинство израильское.

Мы видим, что они прятались в страхе. Ждать один день уже было сложно. Два дня было еще сложней. Но прождать семь дней было ужасно мучительно, это было настолько изматывающе. Когда начальники войска спрашивали, почему Саул бездействует перед лицом опасности, то ответом Саула было то, что он ждет Самуила. Скорее всего, было некое давление на Саула, давление со стороны его собственных воинов, офицеров. Но Саул должен был дождаться.

Когда мы читаем, что он увидел, как народ начал разбегаться, как бы дезертировать, то можно сказать – он запаниковал. Саул начал паниковать и он сделал нечто неожиданно странное в истории израильского народа, то, что никто не ожидал. В 9 стихе мы читаем: «И сказал Саул: приведите ко мне, что назначено для жертвы всесожжения и для жертв мирных. И вознес всесожжение» 1 Цар. 13:9 .

То, что сделал Саул, было весьма немудро, потому, что мы знаем, что в Израиле было 3 вида помазания елеем, 3 вида помазанников : помазание священника , царя и пророка . Никто обычно не был помазан на все три служения. И как факт – единственный, который был помазан на все три служения – Священник, Царь, Пророк, это должен был быть Мессия, что на иврите и означает Помазанник. Имя Мессия означает именно то, что означает полнота помазания Духа Святого – это Сын Бога Живого, который есть Господь Иисус.

Но, в тот момент Саул превратил себя в пророка, ибо откровению от Бога он противопоставил собственный разум . Он сделал себя пророком для себя самого. И он сам берет на себя ответственность стать священником, принося жертву, которую могли приносить только священники. А Саул был помазан только в цари.

Итак, Саул в этот момент совершил великую глупость, и в какой-то мере мы можем сказать, он стал небольшим антихристом. Ибо антихрист придет именно для этого, чтобы заменить Христа встать на Его место, чтобы взять на себя то, что принадлежит только Христу. И мы могли бы даже подумать, что обстоятельства как бы оправдывали или объясняли эту глупость. Но, мы увидим далее оценку, которую этому дал Господь: «Но едва кончил он возношение всесожжения, вот приходит Самуил ...» 1 Цар. 13:10 .

Слово говорит, что Саул только закончил приносить всесожжение. Возможно, если бы Саул подождал и Самуил пришел – исполнилось бы то, что было откровением в Слове Божьем. Самуил бы принес жертвы всесожжения. Но…, Саул не смог подождать.

Способность ждать – это одна из великих характеристик слуги Божьего и веры. Слово Божье говорит: « ...всякий верующий в Него не постыдится » Рим. 9:33 . В оригинале написано не торопится . Когда мы верим в Господа и зависим от Него, мы не торопимся, ибо знаем: наш Бог не подведет. Мы не чувствительны к давлению обстоятельств, ибо мы знаем, наш Бог – есть Сильный Бог. Мы не подвластны давлению и разговорам окружающих людей. Многие из окружения Саула советовали ему, может быть давили на него, говоря, что мы уже не можем ждать, но слуга Божий не может зависеть от этих разговоров. Мы должны зависеть только от Господа, от Его Слова, от Его откровения. Это и есть вера. Вера, очень часто – это ожидать, и это самое трудное, что мы имеем в нашей жизни.

Мы видим, что Саул не прошел этот тест, он провалил это испытание. Самуил спросил его: « ...что ты сделал ...» 1 Цар. 13:11.

Оправдание Саула не было оправданием слуги Божьего и мужа веры. Было оправдание человека живущего своими естественными оценками обстоятельств. Он объяснил, что народ разбегается, т.е. его аргумент – это был аргумент того, что он видел человеческими глазами, аргумент его видения. Но вера – не человеческое видение: «Ибо мы ходим верою, а не видением» 2 Кор. 5:7 . Для того чтобы иметь веру, нам необходимо духовное зрение.

То, что он видел, это повлияло на него « ...ты не приходил ...» , « ...Филистимляне же собрались ...» . И теперь его мысли, его видение, его разум говорит: «Поскольку Филистимляне выходили на меня...» он и взял на себя ответственность. Мы имеем много оправданий, когда мы отходим от Слова нашего Господа. Мы можем предоставить все оправдания – возможные, разумные для того, чтобы не повиноваться откровению Господню, но Господь не принимает их. И Господь часто испытывает нас, нашу веру.

Это именно то, что произошло с Саулом. Он не знал, что в тот день Господь проводил испытание в его жизни. Господь всегда испытывает нашу веру с целью благословить нас. Если мы проходим испытания, Он приготавливает нам нечто лучшее для нашей жизни. Он желает, чтобы мы имели переживания в Боге, более глубокий опыт. Он хочет использовать нас более широким образом, но мы должны для этого пройти испытания веры. А Саул не прошел. И мы читаем в 13 стихе: «И сказал Самуил Саулу: худо поступил ты, что не исполнил повеления Господа, Бога твоего, которое дано было тебе» 1 Цар. 13:13 .

Итак, заметьте, благословение, которое Господь приготовил для Саула, если бы он был верным и прошел испытание – его царство было бы упрочено навеки. Это означает, если бы Саул был послушным в тот момент, то Иисус был бы потомком дома Саулова, а не дома Давидова.

Вы понимаете это возлюбленные, что проект Бога был настолько велик, что если бы он только повиновался, если бы он подождал бы до конца семь дней, если имел бы силы вытерпеть, Господь подтвердил бы его царство навеки. Через его потомков и сам Мессия пришел бы из дома Саулова.

Но, Самуил приходит и говорит: «Но теперь не устоять царствованию твоему; Господь найдет Себе мужа по сердцу Своему и повелит ему Господь быть вождем народа Своего, так как ты не исполнил того, что было повелено тебе Господом» 1 Цар. 13:14 .

И Бог добавляет, чтобы привлечь внимание к тому, что Саул не прошел это испытание, что Он уже приготовил другого человека, который будет использован Им в функции царя. Это – постоянный принцип в работе Божьей. Бог дает возможность человеку, когда мы говорим о человеке. Он также дает возможность и церкви, Он также дает возможность народу. Но, когда мы не хотим повиноваться Господу или когда мы имеем свои альтернативные проекты проекту Божьему, Господь перестает быть в завете с этим человеком.

Мы должны понять, что наш Бог Он – верный. Но Его верность очень часто – условна. И эти условия, которые Он поставил, основаны на принципах нашего повиновения. Если мы не повинуемся, если мы не слушаем, если мы сходим с нашей позиции слуг Божьих, т.е. перестаем исполнять Его волю , Он больше не имеет завета с нами. Бог поднимет другого человека, так как Работа Господня никогда не остановится. Если я не хочу, Бог поставит того, который хочет. Того, который внешнего вида не имеет такого как у меня, но который во всем будет послушен Богу и Бог будет благословлять его. Это – основа Работы Божьей . И далее мы читаем, что Господь продолжил царствовать.

Несмотря на этот эпизод, Саул не выучил урока. Далее мы можем увидеть другой случай , в котором Господь проведет еще одно испытание для жизни Саула.

Со времен Моисея у Бога был готов суд для народа Амалика – Амаликитян. Господь вспоминает то, что произошло в дни Моисея: «Так говорит Господь Саваоф: вспомнил Я о том, что сделал Амалик Израилю, как он противостоял ему на пути, когда он шел из Египта» 1 Цар. 15:2 .

Интересно, что с одной стороны Бог спас Амалика, но чаша терпения гнева Божьего исполнялась в течение долгого, долгого времени. Бог долготерпит гневаться, потому что Он долготерпеливый Бог. Но Амалик не воспользовался этим временем, а наоборот он продолжал делать вещи, которые глубоко были неугодны Господу. И чаша Амалика преисполнилась. Теперь было время суда Божьего над Амаликом. Господь призвал Саула, чтобы исполнить этот суд: «Теперь иди и порази Амалика, и истреби все, что у него; и не давай пощады ему ...» 1 Цар. 15:3 .

Это была ясная инструкция о народе, который был врагом Божьим, врагом народа израильского. Они должны были быть уничтожены. Но, мы читаем в 7 и 8 стихах, что на самом деле сделал Саул: «И поразил Саул Амалика от Хавилы до окрестностей Сура, что перед Египтом. И Агага, царя Амаликова, захватил живого, а народ весь истребил мечем» 1 Цар. 15:7-8 .

Вы можете заметить, что инструкция, руководство Божье было очень ясным – разрушить все и ничего не сохранять. Саул же сохранил и еще кого? Самого царя! Ни какого-то человека, а царя Амаликитян. Мы знаем, что царь – человек наиболее опасный, потому что царь – продолжит этот народ, продолжит линию, т.е. от царя этот народ снова возродится. В 9 стихе мы читаем: «Но Саул и народ пощадили Агага и лучших из овец и волов и откормленных ягнят, и все хорошее, и не хотели истребить, а все вещи маловажные и худые истребили» 1 Цар. 15:9 .

Бог сказал все уничтожить, но Саул и народ не хотели полностью уничтожить это. Здесь мы видим несоответствие между откровением, которое дал Бог и волей народа, а так же и чисто волей Саула с ответственностью, которую он взял на себя. Это – неповиновение.

Мы можем сказать, что Саул практически, почти всему повиновался. Однако мы кое-что выучили здесь, что повиновение это не 80%, повиновение – это не 90%, повиновение – это не 99,9%. Повиновение – это все 100%. В послании к Евреям написано, что: «Хотя Он и Сын, однако страданиями навык послушанию» Евр. 5:8 . Иисус полностью был послушен Отцу. Мы никогда не видим, что Он был послушен на 99%, Он подчинялся во всем, и Он является примером для нас. Даже в самое трудное время, во время, когда Он просил Отца, чтобы эта чаша миновала Его, Отец не ответил. Приказ был идти на крест, и Он пошел и был повинен даже до смерти . Это и есть повиновение – послушание. Это есть Работа Божья.

Когда же мы не имеем завета с Богом, то смешиваем все то, что от Бога и немножко вкладываем того, что от нашего разума, от нашего человеческого сердца. Мы читаем, что Бог послал Самуила сказать Саулу именно это. Первое, что мы читаем в 11 стихе: «Жалею, что поставил Я Саула царем; ибо он отвратился от Меня, и слова Моего не исполнил ...» 1 Цар. 15:11 .

Саула посетил Самуил. Он пришел к нему, и мы уже начинаем замечать в жизни Саула недостаток различения, недостаток чувствительности к тому, чего хочет Бог. Неповиновение ожесточает сердце человеческое и делает его нечувствительным.

Когда мы не повинуемся, мы сами создаем эту твердость, и теряем чувствительность к духовной реальности до такой степени, что когда мы читаем далее в 13 стихе, то видим, что Самуил пришел к Саулу и поприветствовал его, а Саул и говорит: « ...благословен ты у Господа; я исполнил слово Господа» 1 Цар. 15:13 .

Вы можете в это поверить? Не успел еще Самуил поприветствовать Саула, как тут же тщеславие Саула говорит – я выполнил, я повиновался, я исполнил слово Господне. Самуил далее спрашивает его в 14 стихе: « ...а что это за блеяние овец в ушах моих и мычание волов, которое я слышу?» 1 Цар. 15:14 .

И Саул отвечает, что это – народ оставил лучшее из овец, но ведь остаток мы все, же разрушили. Саул хочет сказать Самуилу две вещи :

• вина не моя – это народ,
• а второе он говорит, что разрушил все, только вот исключая это.

Но, если что-то исключать, то это уже не все. Итак, Самуил передает очень суровое слово от Господа. Мы читаем в 22 стихе: « ...неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Господу, как послушание гласу Господа? Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов» 1 Цар. 15:22 .

Что более угодно Господу, что более радует сердце Божье? Наши усилия? Может быть, наши планы впечатляют Его? Наша активность? Когда мы бегаем из конца в конец, это ли угодно Господу? Послушание лучше жертвы, повиновение лучше тука овнов. Это то, что говорит Слово Божье.

Мы видим здесь один из величайших секретов Работы Божьей, то, что более всего угодно сердцу Божьему – это повиновение . И мы видим это в жизни всех слуг, которые были счастливы и имели успех. Мы видим также, что для Господа неповиновение настолько негативно, что в 23 стихе оно сравнивается с волшебством: «Ибо непокорность есть такой же грех, что волшебство ...» 1 Цар. 15:23 .

Волшебство – это очень тяжелый грех противостояния, это привлечение злых духов. Не являются ли корнями всего зла – противостояние и неповиновение? Не лежат ли они в основе происхождения всех злых духов, всего зла?

И далее мы читаем « ...и противление тоже, что идолопоклонство» 1 Цар. 15:23 . Идолопоклонство оно осуждено также среди 10 заповедей. Иногда мы думаем, что идолопоклонство имеет отношение только к каким-либо объектам, каким-то изображениям, сделанным из материала, каким-то статуям, рисункам. Но большая идолотрия – идолопоклонство, когда мы ставим на место Господа, в нашей жизни, наше собственное я. И вместо воли Господней мы склоняемся перед нашей собственной волей. Это самое большое идолопоклонство.

Слово Божье говорит, что в последнее время придут тяжелые дни, когда многие будут самолюбивы. Самолюбивые люди поклоняются сами себе, служат своей собственной воле, своей собственной плоти.

Господь говорит, что неповиновение как противление, как идолопоклонство. Это то, что непростительно: « ...За то, что ты отверг слово Господа, и Он отверг тебя, чтобы ты не был царем» 1 Цар. 15:23 .

Слишком не будем задерживаться на жизни Саула. Далее в его жизни происходило печальное падение. Дух Святой начал отходить от него. Печально видеть, как человек начинает в Духе, и, теряя свою духовную жизнь, оканчивает очень далеко от присутствия Божьего.

В 1 книге Царств в 28 главе мы видим, что был случай, когда Саулу нужна была помощь Господа для битвы, и он в страхе перед врагами начал искать Господа. Мы читаем в 6 стихе следующее: «И вопросил Саул Господа; но Господь не отвечал ему ни во сне, ни через урим, ни через пророков» 1 Цар. 28:6 .

И тишина от Бога, Он не отвечал – это один из самых ужасных судов, который может придти на слугу Божьего.

Когда Бог говорит к нам, или запрещает нам, как Он говорил Саулу через Самуила, наказывая Саула, ругая его – это хорошо. Хорошо, когда Бог поправляет нас, и Слово Божье говорит в послании к Евреям по этому поводу: «Ибо Господь, кого любит, того наказывает» Евр. 12:6 .

Хорошо, когда приходит пророческое слово, чтобы поправить тех, которые являются Его детьми. Когда мы читаем Библию, когда мы находимся под водительством Духа Святого, то Дух Святой поправлять нас, привлекает наше внимание к чему-то.

Но хуже всего, когда Бог не говорит. Когда мы молимся, ищем Его, а в ответ ужасная тишина. Так произошло в жизни Саула. Когда Бог отходит от Своего народа, что же такому народу остается делать? Как мы можем заменить присутствие Господне? Что есть наша жизнь? Что есть церковь без присутствия Господнего?

Ценой того, чтобы Бог был с нами, чтобы мы имели живое присутствие, реальность Святого Духа – является послушание, повиновение . Далее мы видим, что в своем расстройстве от того, что он не знал, как поступить, Саул совершает самый плохой поступок в своей карьере, он говорит своим слугам: « ...сыщите мне женщину волшебницу, И я пойду к ней, и спрошу ее ...» 1 Цар. 28:7 . Не будем вдаваться в этот аспект, но к несчастью Саул заменяет присутствие Господне на волшебницу. Он заменяет водительство Духа Святого на водительство лживого духа – духа обольщения, смертельное для его жизни.

Здесь есть предупреждение в слове Божьем об опасности для нас, как для церкви Господней – что мы должны заботиться о том, чтобы присутствие Божье было постоянно среди нас, так как есть другой, который хочет взойти на Его место. Мы всегда должны искать присутствие Божье и Его водительство.

Присутствие Духа Святого среди нас – это самое важное в нашей жизни : даже если мы иногда не понимаем Его руководство, даже когда мы читаем Слово и иногда не понимаем некоторые аспекты.

Дух Святой дает руководство в ежедневной жизни церкви, открывая нам Свою волю в откровении, в нашей манере действовать, в нашей манере как мы организовываем нашу церковь, нашу семью, как мы устанавливаем в церкви духовную власть, в манере как мы славим Господа. Нам нужно иметь зависимость от Господа, чтобы Он был доволен и чтобы мы были угодными Ему. Если мы будем угодны Господу, Он будет среди нас. Такой урок Саул не смог понять, не смог научиться этому. К счастью у Бога был другой человек – это был Давид.

Обнаружив в тексте ошибку, выделите ее и нажмите Ctrl + Enter

Саул между тем, мучимый угрызениями совести за свое непослушание Богу и опасениями за свою будущность, сделался мрачным и подозрительным, часто стал страдать от приступов невыносимой тоски. Приближенные, чтобы чем-нибудь развлечь унывающего царя, посоветовали ему прибегнуть к утешению музыки, и это привело к первой встрече Саула с его будущим преемником Давидом. Обладая нежной душой и посвящая большой досуг своей пастушеской жизни музыке, Давид настолько усовершенствовался в музыкальном искусстве, что приобрел обширную известность, так что и приближенные царя указали именно на него как на наиболее способного своей сладостной игрой разогнать мрачные думы и тяжелую тоску Саула. И вот, действительно, юный пастух был приглашен во дворец и, когда нужно было, играл для царя. Но эту обязанность ему еще приходилось исполнять так редко, что он имел возможность надолго уходить в свой родной город и продолжал заниматься своим пастушеским делом. Один случай, однако же, боль ше сблизил его с царем.

Началась опять война с филистимлянами, и во время ее выступил из рядов неприятелей один исполин – Голиаф, который предложил единоборством с ним решить дело войны. Несмотря на великолепную и высокопочетную награду, предложенную Саулом, именно, выдать свою дочь за победителя, из израильтян никто не осмеливался вызваться на единоборство со страшным, закованным в латы исполином, который поэтому и издевался каждый день над войском израильским. В это время Давид, по поручению своего отца, пришел в израильский стан, чтобы навестить своих состоявших на службе братьев. И при нем опять филистимский исполин, по обычаю, выступил из рядов своих и громовым голосом начал издеваться над трусостью и малодушием израильтян. Когда Давид узнал, в чем дело, то его юная душа не стерпела такого поношения над «воинством Бога живого», и он закипел неудержимой отвагой.

В пустыне он поражал львов, нападавших на его стада, – при помощи Божией он решил поразить и этого льва, поносившего его народ. О его решении доложено было Саулу, но царь, увидев перед собой невзрачного юношу и считая его более способным играть на арфе, чем вступать в единоборство со страшным исполином, отклонил его предложение, и только восторженная уверенность и храбрость Давида заставили его согласиться на принятие вызова. Саул предложил ему свои доспехи, но они были слишком велики и тяжелы для Давида, и он решил вступить в борьбу с Голиафом со своим пастушеским оружием. Враждебные войска стояли между Сокхофом и Азеком, верстах в двадцати к юго-западу от Иерусалима, на двух противоположных берегах долины (вади), по которой зимой протекал поток, высыхавший летом. И вот, когда исполинский филистимлянин, по обыкновению, выступил для издевательства над израильтянами, из рядов войска на противоположном берегу вади отделился юноша в простой пастушеской одежде, с посохом и пращой в руках и котомкой за плечами. Он смело спустился в долину и, набрав в ней наиболее удобных для пращи гладко омытых кремнистых камней, стал в воинственное положение перед исполинским врагом. Такой противник мог показаться Голиафу только насмешкой над ним, и он в высокомерном негодовании заметил, что ведь он не собака, чтобы какому-то мальчику выходить против него с палкой в руках и камнями. Когда Давид смело отвечал ему, что он не собака, но хуже ее, то Голиаф разразился на него бранью и грозно закричал, чтобы презренный пастух подошел к нему поближе, и Голиаф без унизительной для него борьбы отдаст его тело птицам и зверям на съедение. Но переговариваться долго не было надобности. Меткой и привычной рукой Давид метнул камнем из пращи, и ошеломленный великан повалился на землю, а Давид, подскочив к нему с быстротой лани, его же мечем отсек ему голову. Филистимляне, пораженные таким чудесным подвигом юноши, в смятении бросились в бегство, преследуемые израильтянами. Подвиг Давида приобрел ему дружбу доблестного Ионафана, который с этих пор «полюбил его как свою душу», а Саул приблизил его к себе и сделал военачальником, хотя и не выдал за него своей дочери в награду за победу над Голиафом. Но расположение Саула к Давиду скоро было испорчено восторженными похвалами последнему. Когда они возвращались с поля битвы, женщины и девицы повсюду встречали их песнями и плясками, с торжественными тимпанами и кимвалами; но среди песен подозрительное ухо Саула расслышало оскорбительный для него припев: «Саул победил тысячи, а Давид – десятки тысяч!» Мрачное подозрение запало в душу царя по отношению к юному герою, и он два раза как бы в исступлении пытался пронзить его копьем, когда Давид предавался сладостной музыке с целью разогнать тоску царя. Не успев в этом, Саул старался подзадорить храбрость Давида, чтобы отважными подвигами его среди филистимлян привести его к верной погибели. Но Давид постоянно оставался невредимым и за дочь Саула Мелхолу совершил опасный подвиг обрезания не ста даже филистимлян, как назначил Саул, а двухсот, и представил вещественное доказательство самого подвига. Таким образом, Давид сделался зятем царя и все больше приобретал себе любовь народа; но зато «стал Саул еще больше бояться Давида, и сделался врагом его на всю жизнь». Он стал открыто преследовать народного любимца и своего тайного преемника, и вследствие этого начинается ряд удивительных приключений Давида, которыми Промысл постепенно подготавливал его к занятию престола. Это была трудная школа испытаний, в которой должно было укрепиться в Давиде убеждение, что судьба и жизнь человека находятся в руке Божией, и даже царь со всем его воинством, будучи лишен помощи Божией, становится беззащитнее и беспомощнее последнего раба.

Потерпев неудачу в своих замыслах погубить Давида посредством филистимлян, Саул открыто стал искать его смерти, и приказ об этом сообщил не только всем своим приближенным, но даже и другу Давида, своему сыну Ионафану. Последнему удалось на время утишить кровожадную ярость своего отца, и Саул даже поклялся, что он перестанет замышлять на жизнь Давида. Но новые подвиги Давида в войне с филистимлянами опять растравили рану в сердце Саула, и он в мрачном исступлении опять метнул в него копьем, когда Давид вдохновенно играл перед ним на своей арфе. Трясущаяся от яростного возбуждения рука, однако же, и в этот раз изменила Саулу, и брошенное копье пролетело мимо и вонзилось в стену, а Давид спасся бегством. Разъяренный неудачей этой новой попытки отделаться от своего ненавистного зятя, Саул велел окружить его дом и схватить его ночью. И от этой опасности он спасен был лишь хитростью своей глубоко преданной жены Мелхолы. Тогда Давид бежал к престарелому пророку Самуилу и там в сонме пророков пением и музыкой облегчил свою утомленную гонениями душу. Саул отправил в погоню за ним своих слуг и в Раму, чтобы схватить его там; но слуги три раза поддавались влиянию восторженных песен пророков и сами начинали пророчествовать. Взбешенный Саул, наконец, и сам отправился в Раму; но лишь только он заслышал знакомые ему звуки пророческих песен, как мрачная душа его просветлела, дух злобы отошел от него и опять сошел на него Дух Божий, так что он опять на время оставил свою кровожадную мысль. Давид, великодушно прощая злополучному царю, изливал свою скорбь другу своему Ионафану и пытался было через него расположить к себе царя. Но кровожадность царя теперь была неисцелима, и когда Ионафан при представившемся случае стал ходатайствовать перед отцом своим за своего друга Давида, то едва и сам не погиб от руки Саула, в ярости метнувшего копьем и в своего любимца наследника-сына. Узнав об этом, Давид трогательно простился с Ионафаном, который, сознавая несправедливость, терпимую своим доблестным другом, при разлуке с ним плакал горькими слезами; но Давид плакал еще больше. Любовь между ними была изумительная, какая только может быть между двумя доблестными чистыми душами. Они расставались почти навсегда и встретились между собой только еще раз в жизни, но уже при самых печальных обстоятельствах.

Давид и Голиаф

Расставшись со своим другом, Давид направился в священнический город Номву, где в это время находилась скиния, а при ней жил и первосвященник (1 Цар 21). Он прибыл в город голодным и истомленным, и, чтобы подкрепить свои силы, он под предлогом важного царского поручения, требовавшего необычайной поспешности, выпросил у первосвященника Ахимелеха хлебы предложения и меч Голиафа, хранившийся в скинии как трофей, и с запасом священных хлебов, которые по закону можно было вкушать только лицам священнического чина, удалился за пределы родной страны, где под видом простого странника остановился в филистимском городе Геф. Но убежище там оказалось ненадежным. Приближенные Анхуса, царя гефского, стали высказывать ему свои подозрения насчет незнакомца и говорили ему: «Не это ли Давид, царь той страны? не ему ли пели в хороводах: Саул победил тысячи, а Давид – десятки тысяч?» Чтобы отвратить это опасное подозрение, Давид принужден был притвориться безумным, и когда его привели к царю, «чертил на дверях, кидался на руки свои, пускал слюни по бороде своей», так что у Анхуса исчезло всякое подозрение, а Давид, воспользовавшись этим, поспешил удалиться отсюда в дикую пещеру Адолламскую, где около него собрались его родители и братья, которые, вероятно, начали подвергаться преследованию Саула, а также и все недовольные отверженным царем, так что около Давида собралось до четырехсот человек. Поместив своих родителей под защиту царя моавского, Давид со своими последователями опять возвратился в пределы родной страны.

Саул, между тем, истощался от бессильной злобы. Услышав о том, что первосвященник отдал Давиду хлебы предложения, и подозревая его, а вместе с ним и все священство в заговоре с Давидом, разъяренный царь приказал своим слугам подвергнуть их избиению, но когда слуги отказались поднять руку на служителей Божиих, то он поручил исполнить это кровожадное дело некоему Доику идумеянину, который именно и сделал ему донос на первосвященника. Убито было восемьдесят пять священников и разрушен самый город; спасся только сын первосвященника Авиафар, который, захватив с собой некоторые священные принадлежности (эфод), прибежал к Давиду и рассказал ему о страшном злодеянии Саула. Давид мог только горевать, что сделался невольной причиной такого бедствия, и, дав у себя убежище Авиафару, сам принужден был спасаться от настигавшего его царя. Однажды в городе Кеиле он едва не окружен был войском Саула, но заблаговременно бежал с своими последователями и скрывался в неприступных горах и лесах. При этих гонениях бывали случаи, когда Саул оказывался в полной власти Давида, который легко мог бы предать его смерти и таким образом не только избавиться от гонителя, но и наследовать престол. Но Давид содрогался от одной мысли положить руку на помазанника Божия и скорбел даже после того, как однажды отрезал край одежды Саула, зашедшего для нужды в пещеру, в глубине которой скрывался царственный беглец со своими последователями. Этот последний случай до слез растрогал Саула; когда он узнал о том, с каким всепрощающим великодушием гонимый Давид отнесся к нему даже в тот момент, когда его жизнь вполне находилась в руках последнего, то стал раскаиваться в своем безумии и, уже смиренно признавая Давида своим будущим преемником, просил его только о том, чтобы он не искоренил его потомства и не уничтожил имени отца его, в чем и поклялся ему Давид. Но дух злобы скоро опять овладел Саулом, и он вновь устремился в погоню за Давидом, которому скоро представился новый случай доказать несправедливому царю свое непоколебимое и благородное великодушие. Однажды ночью Давид пробрался в стан царя и, упрекнув своего спутника Авессу за намерение убить Саула, захватил с собой лишь копье и кружку с водой у постели царя, и с вершины соседней горы громко укорял Авенира, начальника царских телохранителей, за его невнимательность и плохую бдительность около священной особы царя. Устыженный этим, Саул опять на время прекратил преследование, но чтобы порвать всякую связь с Давидом, выдал жену его Мелхолу за другого человека. Тяжко огорченный таким оскорблением, Давид, опасаясь дальнейшей ярости царя, в другой раз искал убежища у царя филистимского города Гефа. Но там положение его было крайне двусмысленное и тяжелое, так как царь гефский Анхус, отдав ему во владение целый город Циклаг, требовал от него враждебных набегов на его родную землю.

Когда началась открытая война с израильтянами, Давид вынужден был даже дать Анхусу прямое обязательство в оказании ему военной помощи и, таким образом, поставлен был в печальную необходимость поднять оружие на свой собственный народ. Только подозрение военачальников в верности Давида избавило его от этого тяжкого обязательства, так как филистимляне принудили Анхуса возвратить Давида из похода как весьма ненадежного союзника в войне с израильтянами. Между тем на Циклаг за время его отсутствия напали амаликитяне и все в нем истребили. Это бедствие так вооружило против Давида самых его последователей, у которых погибло в разрушенном городе все достояние, что они хотели даже побить его камнями, и только военный успех его в погоне за амаликитянами восстановил авторитет Давида, который быстро настиг хищников, рассеял их, возвратил пленных и захватил богатую добычу.

Но испытания Давида быстро приближались к концу. В родной земле его совершилось важное и, вместе, печальное событие: скончался Самуил на 88 году своей жизни и торжественно погребен был в Раме оплакивавшим его народом. Это событие еще более тяжким бременем легло на душу Саула, так как он в глубине своего сердца не переставал благоговеть перед помазавшим его пророком. Смерть его, несомненно, еще сильнее показала его совести все его неправды и преступления, которые так глубоко огорчали престарелого пророка и наверно ускорили смерть его. В нем он, несмотря на полный разрыв с ним, продолжал видеть некоторую для себя нравственную опору в крайней нужде. Теперь его не было, а между тем обстоятельства складывались все грознее и мрачнее. Филистимляне, заметив внутренние беспорядки в царстве Израильском, порешили воспользоваться удобным случаем для захвата добычи и с огромным войском двигались внутрь страны. Саул, уже ясно сознававший свою отверженность перед Богом и своим народом, предчувствовал надвигавшуюся беду и был в отчаянии и страхе. С мгновенным пробуждением отголоска прежней веры он вопросил Бога об исходе предстоявшей битвы, но Бог не ответствовал на его слабую веру. Тогда злополучный царь совершил еще одно великое преступление и прибег к суеверию, обратившись к волшебству, при помощи которого он хотел узнать свою судьбу. В Аэндоре, близ горы Ермон, жила волшебница, и к ней-то ночью, переодевшись, отправился Саул в сопровождении нескольких своих приближенных. Волшебница сначала отказалась было приступить к волшебству, опасаясь наказания; но когда посетители поклялись, «что не будет ей беды за это дело», а будет дана хорошая награда, женщина спросила: «Кого же вывести тебе?» – «Самуила выведи мне», – отвечал Саул. Волшебница совершила свое волхвование и вскрикнула от ужаса, потому что она одновременно увидела призрак Самуила и узнала, что посетитель ее – царь. «И сказал ей царь: не бойся (скажи), что ты видишь»? – «Ви жу, – отвечала женщина, – как бы бога, выходящего из земли». – «Какой он видом? – спросил у нее Саул. Она отвечала ему: «Выходит из земли муж престарелый, одетый в длинную одежду». – «Тогда узнал Саул, что это Самуил, и пал лицем на землю и поклонился». Затем, встав, он в страхе услышал загробный голос пророка: «Для чего ты тревожишь меня, чтобы я вышел?» – «И отвечал Саул: тяжело мне очень; филистимляне воюют против меня, а Бог отступил от меня и более не отвечает мне ни чрез пророков, ни во сне, (ни в видении); потому я вызвал тебя, чтобы ты научил меня, что мне делать». – «И сказал Самуил: зачем же спрашиваешь меня, когда Господь отступил от тебя? Господь сделает то, что возвестил через меня; отнимет Господь царство от рук твоих, и отдаст его ближнему твоему, Давиду. И предаст Господь Израиля вместе с тобою в руки филистимлян; завтра ты и сыны твои будете со мною, и стан израильский предаст Господь в руки филистимлян». Страшный голос смолк, но слова его ужасом гремели в преступной совести Саула; он вдруг всем своим исполинским телом рухнул на землю и лежал в изнеможении. Только уже подкрепившись пищей, он способен был возвратиться в стан, куда и отправился в ту же ночь. Страшный приговор Самуила не замедлил осуществиться во всей своей точности. Битва с филистимлянами произошла в окрестностях Изрееля. Израильтяне не выдержали напора железных колесниц своего противника и в первый же день битвы вынуждены были отступить к горе Гелвуе, усеяв путь свой убитыми. Филистимляне между тем все более напирали на бегущего Израиля. Сыновья Саула и между ними храбрый Ионафан уже пали под ударами врагов; но вот неприятельские стрелки настигли уже самого Саула, начали осыпать его градом стрел, «и он очень изранен был стрелками». Гибель была очевидна и неминуема. Гордый царь, однако, не хочет умереть от руки необрезанных и повелевает своему оруженосцу обнажить меч и заколоть его. Но оруженосец не смеет поднять руки на помазанника Божия, и тогда злополучный царь совершает последнее преступление своей жизни – самоубийство, которому последовал и его верный оруженосец. Торжествующие филистимляне бросились грабить убитых и, найдя тела Саула и Ионафана, варварски надругались над ними и затем повесили их на стенах города Вефсана. Такой позор возбудил мужество в жителях города Иависа Галаадского, которые, помня оказанное им некогда Саулом благодеяние, сделали отважный набег, сняли царственные тела со стены, сожгли их, кости похоронили в своем городе под дубом и в память погибшего царя постились семь дней, выказав таким образом редкую добродетель благодарности к павшему царю.

Весть об исходе битвы гелвуйской скоро дошла до Давида. Один молодой амаликитянин, захватив венец и запястье Саула, поспешил к Давиду, надеясь обрадовать его вестью о смерти царя и, чтобы увеличить свою предполагаемую награду, даже ложно заявил, что он сам приколол его. Но Давид пришел в ужас от этого святотатства и велел предать амаликитянина смерти за то, что он поднял руку свою на помазанного царя, и сам с окружающими своими горько оплакивал не только своего друга Ионафана, но и злополучного царя Саула. Скорбь его выразилась в вдохновенной песне: «Краса твоя, о Израиль, поражена на высотах твоих! как пали сильные, погибло оружие бранное! Саул и Ионафан, любезные и согласные в жизни своей, не разлучились в смерти своей… Дочери израильския, плачьте о Сауле, который одевал вас в багряницу с украшениями… Сражен Ионафан на высотах твоих. Скорблю о тебе, брат мой Ионафан; ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской. Как пали сильные, погибло оружие бранное!..» Песнь эта сделалась историческим памятником, и петь ее научался весь народ (2 Цар 1:17–27).

Так закончилось царствование первого царя израильского народа. Жизнь Саула распадается на два периода, из которых первый представляет собою жизнь его с Богом и второй – жизнь без Бога. Первый период поэтому служит обнаружением лучших качеств его души – смирения и упования на Бога, послушания воле Божией, за которыми следовали успех и победы. И за этот период он немало сделал для политического возвышения своего государства. Иноземное иго было свергнуто, и окружающие хищнические народы потерпели тяжкие поражения, заставившие их отказаться от расхищения царства избранного народа. Но во втором периоде явно берут перевес его худшие качества – высокомерие, самонадеянность, непослушание, за которыми, в свою очередь, неизбежно следовали неурядицы во внутреннем управлении, тоска, суеверие, поражения, отчаяние и самоубийство. Во всем этом он был зеркалом своего народа и своей судьбой еще раз преподал глубокий урок, что избранный народ должен полагать свою силу не в человеке, хотя бы он был и царь, но единственно в Боге, который один их помощник и покровитель, и без Него они неизбежно станут беспомощной и жалкой добычей своих нечестивых соседей. Этот урок глубоко запечатлелся в душе Давида, который теперь беспрепятственно мог выступить в качестве царя израильского народа.

САМУИЛ

У одного человека по имени Елкана было две жены: Анна и Феннана. У Феннаны рождались дети, а у Анны нет. В тот день, когда Елкана приносил жертву Богу, он угощал Феннану, сыновей, дочерей, но Анне давал часть особую, потому что очень ее любил. Феннана же поедом ела свою бездетную соперницу. И взмолилась Анна:
- Господи, если дашь ты мне сына, вовек не коснется бритва его головы. Посвящу я его тебе.
И родился у нее сын. Назвали его Самуил, что значит «выпрошенный у Бога».
Как только мальчик вырос, отвела его мать к священнику.
- Пусть служит Богу по все свои дни, - сказала священнику Анна.
Со временем вырос Самуил и всей земле от Дана до Вирсавии стал известен как пророк.

НАРОД ТРЕБУЕТ ЦАРЯ
Когда состарился Самуил, поставил сыновей своих судьями над народом, но сыновья уклонялись в корысть: брали подарки, судили превратно. Тогда пришли старейшины к Самуилу и сказали:
- Ты стар стал, Самуил, а сыновья твои не идут твоими путями. Поставь над нами царя, как у иных народов.
Не понравилось это слово Самуилу. Стал он молиться Богу, и Бог ему сказал:
- Послушен будь во всем голосу народа. Не тебя, но Меня они отвергают, чтобы Я не царствовал над ними. Но только объяви им права царя.
Повторил Самуил старейшинам слова Бога, а потом сказал:
- Вот права царя: сыновей ваших он возьмет, и они будут бегать перед колесницами его, поставит он их начальниками войска и земли, чтобы они жали хлеб и делали ему воинское оружие. Дочерей ваших он возьмет, чтобы они составляли масти, варили кушанье и пекли хлебы. Лучшие поля и стада ваши отдаст он слугам своим. От урожаев ваших возьмет он десятую часть и отдаст евнухам и слугам своим. От стад ваших возьмет он десятую часть, и сами вы будете ему рабами.
Выслушали старейшины и сказали:
- Все равно хотим царя.

САМУИЛ И САУЛ
В колене Вениаминовом был некто Кис, человек знатный. И был у него сын Саул - статный красавец, выше всех на голову.
Пропали раз ослицы у Киса, и сказал Кис сыну:
- Возьми слугу и найди ослиц.
Пошел Саул, долго шел, всю землю Вениаминову пересек - нет ослиц.
- Вернемся домой, - сказал он слуге. - Иначе отец не ослиц - нас искать бросится.
- Тут недалеко человек Божий, пойдем к нему, может, скажет он, куда нам податься, - предложил слуга.
- А что мы ему дадим? Ведь у нас и хлеба нет.
- У меня есть немного серебра, - ответил слуга.
Встретили они девиц на дороге и спросили:
- Где нам тут прозорливца найти?
- Поспешайте в город, сегодня у народа жертвоприношение, - ответили девицы, - прозорливец на обед пойдет, постарайтесь поспеть к нему до обеда.
Дошел Саул до середины города, а навстречу ему Самуил.
За день до прихода Саула Бог сказал Самуилу:
- Завтра в это время я пришлю к тебе человека. Поставь его в правители страны.
Подходит Саул к Самуилу и говорит:
- Скажи мне, где дом прозорливца?
- Иди впереди меня, - ответил Самуил. - Будешь обедать со мной сегодня. А ослицы твои нашлись уже, не беспокойся.
Посадил Самуил Саула между самыми почетными гостями и велел принести ему самое почетное кушанье.
На другой день взял Самуил сосуд с елеем, опрокинул его на голову Саула, поцеловал помазанника и сказал:
- Когда пойдешь сейчас, встретятся тебе пророки, и ты будешь пророчествовать вместе с ними, и сделаешься иным человеком. А потом иди в Галгал и жди меня там семь дней.
Пошел Саул, как велел ему Самуил, и повстречал пророков. Когда стал он пророчествовать, удивились те, которые его знали:
- Что это с Кисовым сыном? Неужели и Саул во пророках?
Через семь дней Самуил собрал народ в Массифе и велел народу подходить по коленам. И указано было ему на колено Вениаминово. Велел он подходить колену Вениаминову.
И указано было племя Матриево. Пришло племя Матриево по мужам, и назван был Саул, сын Кисов. Пошли искать его и долго не могли найти. Наконец отыскали Саула в обозе и привели. Был он на голову выше всех остальных.
- Видите, кого вам избрал Господь? - спросил Самуил. И воскликнули все:
- Да здравствует царь!
Но были и такие, которые говорили:
- Саулу ли нас спасать?
Вскоре Наас Аммонитянин осадил Иавис Галаадский, и взмолились жители Иависа:
- Заключи с нами союз, мы будем тебе служить!
- Я заключу с вами союз, но с тем, чтобы каждому из вас выколоть правый глаз. Пусть будет бесчестие на Израиле, - ответил Наас.
Тогда послали из Иависа к Саулу, собрал Саул войско и поразил Нааса.
Большое торжество было тогда у сынов Израилевых, и народ требовал убить тех, кто говорил: «Саулу ли нас спасать?» Но не разрешил Саул убивать людей в столь торжественный день.
В Гиве Вениаминовой стоял тогда сторожевой отряд филистимский, и сын Саула Ионафан разбил этот отряд. Собрались филистимляне против Израиля, а Саул вострубил по всей стране сбор.
И собрался народ к Саулу в Галгал. Многие, однако, попрятались в пещеры и ущелья между скалами, в башни и рвы, некоторые бежали за Иордан. И в Галгале был великий страх. Ждал Саул пророка Самуила в Галгале, чтобы принести жертву, но никак не шел Самуил. Стал народ разбегаться от Саула. Тогда Саул сам решил принести всесожжение. Но едва он закончил, пришел Самуил.
- Худо ты поступил, - сказал пророк. - Бог упрочил бы твое царствование, а теперь тебе не устоять. Другого царя Бог найдет своему народу.
Вскоре напал Ионафан со своим оруженосцем на филистимлян и учинил в их стане переполох. Увидя это, бросился на филистимлян Саул и погнал врага из своих пределов, так что даже воины его утомились.
Утвердилось с той поры царство Саула. Во все время свое воевал он с филистимлянами, а когда видел где человека сильного и воинственного, брал его к себе.

ДАВИД И ГОЛИАФ
Снова филистимляне собрали войско и встали станом недалеко от города Сокхоф в Иудее.
Царь Саул с войском встал станом напротив - приготовился к схватке.
Филистимляне были на горе, и израильтяне стояли на горе, а между ними была долина.
Из филистимского стана вышел единоборец по имени Голиаф, ростом он был шести локтей и пяди.
- Эй, рабы Сауловы, кто из вас сразится со мной? - вскричал Голиаф. - Если победит тот, кто выйдет против меня, мы будем вашими рабами, а если я убью вашего, то вы нам послужите.
Испугались сыны Израилевы, никто не отважился выступить против Голиафа. И так сорок дней выставлял себя Голиаф.
Три брата были в войске царя Саула - Елиав, Аминадав и Самма, а младший, Давид, пас овец близ города Вифлеем.
- Сходи-ка, сынок, отнеси хлеба братьям и сыров - их начальникам, - сказал юному Давиду отец его Иессей.
Встал Давид рано утром, поручил овец своих сторожу и отправился к войску. Пришел он в то время, когда войско стояло строем, готовое к сражению. Оставил свою ношу Давид и побежал в ряды воинов к братьям.
Тут и услышал он Голиафа, от которого разбегались израильтяне.
- Царь дочь свою сулил отдать замуж за того, кто убьет Голиафа, - говорили вокруг.
- Что-что? - переспросил Давид. - Я бы взялся за это дело.
Тут выругал Давида старший брат Елиав:
- Много о себе воображаешь! Сидел бы лучше при овцах!
Но Давид отмахнулся от него и пошел к царю Саулу.
- Я сражусь с этим филистимлянином! - заявил он.
- Молод ты еще, - усомнился царь Саул.
- Когда медведь уносил из стада овцу, я, бывало, брал его за космы и убивал. И на льва я тоже ходил, - убеждал царя Давид.
- Ну иди, - разрешил царь Саул и приказал дать Давиду свой медный шлем и броню.
Оделся Давид, как воин, походил, поразмялся, а потом сказал царю Саулу:
- Не могу я в этом ходить. Не привык.
Поднял Давид пяток гладких камней у ручья, положил в свою пастушескую сумку, взял посох в одну руку, пращу - в другую и вышел против филистимлянина.
На Голиафе был медный шлем, чешуйчатая броня и медные наколенники, медный щит висел за плечами, впереди него шел оруженосец.
С презрением оглядел филистимлянин Давида - белокурого, молодого, красивого.
- Зачем ты палку взял? - спросил Голиаф. - Разве я собака?
И пошел Голиаф на Давида, а Давид выбежал навстречу ему.
Взял Давид камень из сумки, бросил его из пращи и угодил Голиафу прямо в лоб.
Так без меча одолел Давид Голиафа.
Подбежал Давид к Голиафу и его же мечом отрубил ему голову. Увидели такое филистимляне, побежали прочь, а воины царя Саула погнались вослед.
Голову Голиафа Давид отнес потом в Иерусалим, а оружие уложил в своем стане.
- Чей ты сын, юноша? - спросил царь Саул.
- Я Давид, сын раба твоего Иессея из Вифлеема.

ДАВИД И ЦАРЬ САУЛ
Как увидел Давида сын царя Саула Ионафан, так и полюбил юношу всем сердцем. Подарил ему свою одежду, меч и пояс в знак крепкого союза между ними.
Вскоре показал себя Давид как человек очень благоразумный, и царь Саул поставил его военачальником, что понравилось народу и приближенным Саула.
Однажды после победы над филистимлянами шествовали царь Саул с Давидом, а женщины выходили навстречу им с музыкой и танцами и говорили между собой:
- Царь Саул победил тысячи, а Давид - десятки тысяч.
Сильно огорчился царь Саул и подумал: «Недостает только Давиду именоваться царем!»
На другой день играл Давид на струнах, а царь Саул взял копье и метнул в Давида. Однако юноша успел увернуться.
Поставил его царь Саул тысячником и удалил от себя, но вскоре сказал:
- Женись на моей старшей дочери Мерове и будешь вести войны. - А сам подумал: «Пусть убьют его филистимляне».
- Кто я такой, чтобы быть царским зятем? - ответил Давид. И отдали Мерову другому.
Но Давида полюбила младшая дочь царя Саула - Мелхола. «Пусть будет она ему сетью», - подумал царь Саул. Снова Давид стал отказываться жениться, ссылался на бедность свою и незнатность. Тогда царь Саул приказал, чтобы к свадьбе убил Давид сто филистимлян. Согласился Давид и убил двести филистимлян, после чего женился на Мелхоле.
Ненавидел царь Давида и боялся его, а люди в Давиде души не чаяли.
Приказал царь Саул слугам убить Давида, но Ионафан уговорил отца не делать этого.
Снова была война с филистимлянами, и Давид победил, что крепко досадило царю Саулу.

Снова играл Давид на струнах, а царь Саул бросил в него копье, но не попал.
На следующую ночь подослал царь Саул убийц в дом Давида, но Мелхола помешала убийцам.
- Если немедленно не скроешься, не доживешь до утра, - сказала Мелхола мужу.
Спустился Давид по веревке через окно и скрылся. Мелхола положила в постель статую, а в изголовье - козлиную шкуру. Пришли злодеи, спросили Давида, а она ответила:
- Болен.
Доложили о том царю Саулу, и он велел принести Давида вместе с постелью. Но в постели была только статуя.
- Зачем ты меня обманула? - сказал царь Саул дочери. - Зачем сохранила жизнь моему врагу?
- Он грозился убить меня, если я его не пущу, - оправдывалась Мелхола.

ДАВИД И ИОНАФАН
Встретился Давид с Ионафаном и спрашивает:
- Что я такого сделал? В чем грешен перед твоим отцом? За что он хочет убить меня?
- Не убьет он тебя, - ответил Ионафан. - Без меня он и шагу не ступит.
- Нет, Ионафан, я лишь в шаге от смерти.
- Если царь и в самом деле захочет тебя убить, я дам тебе знать, - сказал Ионафан.
- Как ты мне сообщишь?
- Завтра новомесячие. Тебя будут искать, если место твое за столом окажется пусто. Спрячься в поле у камня, я в ту сторону пущу три стрелы из лука, как будто в цель, а потом пошлю отрока за стрелами. Если скажу ему: «Стрелы сзади тебя», выходи, ничего тебе отец не сделает. Если скажу отроку: «Стрелы впереди тебя», уходи.
Спрятался Давид в означенном месте.
Наступило новомесячие. Сел царь Саул обедать. Смотрит, место Давида пусто. В первый день ничего не сказал царь Саул. Но на второй день спросил:
- Почему Давид не явился к обеду ни вчера, ни сегодня?
- Он отпросился у меня в Вифлеем, - ответил Ионафан.
Рассердился царь Саул:
- Ты - сын негодный и непокорный. Знай: пока жив Давид, не устоишь ни ты, ни царство твое. Приведи его сюда, он обречен на смерть.
- Да что же он такого сделал? - удивился Ионафан.
Метнул царь в сына копье, и ясно стало Ионафану, что отец не шутит.
Утром вышел Ионафан в поле, пустил три стрелы и послал отрока поискать.
- Смотри, стрелы впереди тебя! - крикнул Ионафан.
И тут вышел к нему Давид. Обнялись они и поклялись, что мир будет между ними навеки.

ГНЕВ ЦАРЯ САУЛА
Пришел Давид к священнику Ахимелеху.
- Почему ты один? - спрашивает Ахимелех.
- Царь поручил мне тайное дело. Поэтому людей я оставил в известном месте. Дай мне пять хлебов или что найдется.
- У меня сейчас только священный хлеб, - ответил Ахимелех.
- Дай священный. Я положу его в сосуды, и он останется чистый, даже если дорога будет не чиста.
Дал ему хлеба Ахимелех.
- А нет ли у тебя копья или меча? - спросил Давид.
- Есть у меня только меч Голиафа, которого ты убил.
- Дай мне меч, - попросил Давид. - Этому мечу нет подобного.
Слышал этот разговор Доик, начальник пастухов Сауловых.
Ушел Давид в пещеру Адолламскую, и пришли туда к нему братья, а также все притесненные, должники и все огорченные душой - около четырехсот человек, и стал Давид над ними начальствовать.
Доик не замедлил сказать царю Саулу, что видел Давида у Ахимелеха и что Ахимелех дал ему меч и пищу.
Призвал царь Саул Ахимелеха и всех священников дома отца его и сказал:
- Зачем вы сговорились против меня с Давидом?
- Кто тебе более верен, чем Давид? - удивился Ахимелех. - Он и зять твой, и исполнитель повелений твоих, и в доме твоем почтен. Я ни с кем не сговаривался и ничего худого не знаю.
- Ты должен умереть, Ахимелех, ты и весь дом отца твоего, - сказал царь Саул.
И приказал Саул телохранителям убить священников, но телохранители не тронулись с места. Тогда царь Саул велел Доику исполнить это дело.
Спасся только сын Ахимелеха Авиафар. Пришел он к Давиду и сообщил, что по приказу царя Саула Доик убил восемьдесят пять священников.
И сказал Давид Авиафару:
- Видел я тогда Доика и знал, что он донесет. Жизни этих несчастных на моей совести. Оставайся при мне, ведь тот, кто хочет моей смерти, и твоей смерти хочет. А я буду тебя охранять.

ДАВИД И АВИГЕЯ
Умер пророк Самуил, и плакал весь народ.
А Давид бродил в пустыне.
Был некто по имени Навал, человек жестокий и злой. Имел он три тысячи овец и тысячу коз.
Пошел Навал к горе Кармил стричь овец, и когда услышал о том Давид, то послал сказать ему:
- Мир дому твоему, Навал! Мы твоих пастухов не трогали, добро твое берегли. Помоги Давиду, пошли ему, что есть под рукой.
Услышал Навал эти слова и ответил:
- Что-то много стало беглых рабов. Неужели отдам я Давиду то, что приготовил для работников, стригущих овец?
Вернулись люди с пустыми руками.
Тогда сказал им Давид:
- Берите мечи!
И пошло вместе с Давидом около четырехсот человек.
Жена Навала, по имени Авигея, отличалась умом и красотой. Как только слуги сказали ей, что приходили от Давида и ушли ни с чем, тут же взяла она тайно от мужа двести хлебов, два меха с вином и разных кушаний, велела навьючить ослов и приказала слугам:
- Ступайте впереди меня.
На горной тропе повстречала она Давида.
- Напрасно я охранял имущество Навала, - сказал Давид. - Он злом заплатил за добро. До рассвета ничего от его имущества не останется.
Сошла Авигея с осла и пала перед Давидом ниц:
- Не обращай внимания на Навала. «Навал» - значит «безумный», а он безумный и есть. Принесла я отрокам твоим дары. Прими их, прошу.
Отпустил ее Давид со словами:
- Послушался я твоего голоса и почтил лицо твое.
Вернулась Авигея к Навалу, а Навал был пьян. Утром рассказала она ему, какая беда миновала, замерло в нем сердце, сделался он как камень и через десять дней умер.
Узнал о том Давид и предложил Авигее выйти за него замуж.
- Я готова служанкой твоей быть, не только женой, - молвила Авигея.
И стала Авигея женой Давида.

КОПЬЕ И ЧАША
Донесли царю Саулу, что Давид скрывается на холме Гахила в пустыне Зиф, и пошел он с тремя тысячами мужей против Давида. К ночи поставил царь Саул стан на горе и уснул в шатре вместе с военачальником своим Авениром.
Давид выследил царя Саула, узнал, где его шатер, и вместе с Авессой пошел ночью в стан царя.
Незамеченными добрались они до шатра, тихо прошли в него среди спящих и увидели - спят царь Саул и Авенир, а у изголовья царя - чаша с водой и копье.
Авесса хотел убить царя Саула, но Давид не разрешил:
- Помазанника Божьего убивать грех.
Взял Давид копье и чашу и ушел вместе с Авессой так же незаметно, как и пришел.
Поднялся Давид на вершину холма напротив шатра царя Саула и стал кричать:
- Ответь, Авенир!
- Кто ты такой, чтобы беспокоить царя? - прокричал ему военачальник.
- Что же ты царя не охраняешь? Пока ты спал, приходили к царю злоумышленники. Вот копье царя и чаша, что были у изголовья его постели, - ответствовал Давид. - Пошлите отрока ко мне, я возвращаю царю его вещи.
Узнал царь Саул голос Давида и удивился:
- Ты ли это, Давид?
- Я. Зачем гоняешься за мной по горам, как за куропаткой? Что я сделал тебе плохого?
- Виноват я перед тобой, - ответил царь Саул. - Неумно я поступил. Благословен ты, сын мой Давид: и дело сделаешь, и превозмочь превозможешь.
И пошел Давид своей дорогой, а царь Саул вернулся домой.

ДАВИД И АНХУС
«Если я не уйду отсюда, поймает меня царь Саул, - подумал Давид. - Надо мне уйти к филистимлянам».
Ушел Давид к Анхусу, царю гефскому, прожил в Гефе больше года, и царь Саул его не искал.
- Если я приобрел благоволение в глазах твоих, - сказал Давид царю Анхусу, - дай мне какой-нибудь малый город, и я в нем поселюсь.
Дал царь Анхус Давиду городок Секелаг, и оттуда ходил Давид на амаликитян и опустошал их города. В живых не оставлял ни мужчин, ни женщин, чтобы не было слухов о его жестокости.
И думал царь Анхус, что Давид навек стал его слугой.

ЦАРЬ САУЛ У ВОЛШЕБНИЦЫ В АЭНДОРЕ
Собрали филистимляне войско для войны с царем Саулом.
- Пойдешь со мной, - сказал Анхус Давиду.
Как увидел царь Саул филистимлян, дрогнуло его сердце. Обратился он к Богу, но Бог не отвечал ему.
- Сыщите мне волшебницу, - повелел царь Саул слугам.
А сыскать волшебницу было не просто, потому что царь Саул изгнал всех волшебников и гадателей из страны. Нашли все-таки гадалку в Аэндоре.
Переоделся царь Саул и пришел к этой женщине ночью.
- Прошу тебя, - говорит, - вызови душу того, о ком я скажу.
- Ты же знаешь, что царь наш, Саул, изгнал всех волшебников из страны, - возразила женщина. - Зачем расставляешь передо мной сети? Хочешь меня погубить?
- Клянусь, не будет тебе за это беды, - обещал царь Саул.
- Кого тебе вызвать?
И ответил царь Саул:
- Самуила.
Вызвала женщина пророка Самуила и вскрикнула:
- Зачем ты обманул меня? Ты - царь Саул.
- Не бойся! - ответствовал царь Саул. - Говори, что видишь.
- Вижу как бы бога, выходящего из земли.
- И какой он видом?
- Престарелый, в длинную одежду одет.
Тут узнал царь Саул пророка Самуила и пал перед ним на землю.
- Зачем ты потревожил меня? - спросил пророк Самуил.
- Тяжело мне очень. Филистимляне воюют против меня, а Бог не отвечает мне ни через пророков, ни во сне. Научи, что делать.
- Что же я могу тебе сказать, если сам Бог от тебя отступился? Бог сделает то, что говорил через меня: возьмет у тебя царство и отдаст Давиду. Завтра ты и сыны твои будете здесь со мною, а стан израильский попадет в руки филистимлян.
Испугался царь Саул, и силы его покинули.
Подбежала к нему гадалка.
- Я тебя послушала, а теперь послушай меня ты, - сказала она. - Поешь, а потом отправишься в путь.
Царь Саул отказывался, но она его накормила.
Потом поднялся царь Саул и еще до скончания ночи уехал из Аэндора.

В СЕКЕЛАГЕ
А тем временем князья филистимские пришли к царю Анхусу и сказали:
- Почему в нашем стане Давид?
- Он при мне уже больше года и не сделал ничего худого, - ответил царь Анхус.
- Нет, - возразили князья. - Он может нас всех предать. Отправь его домой.
И пришлось Давиду поутру уйти домой со своим войском.
Пришел он в Секелаг, увидел, что город сожжен амаликитянами, а женщины уведены в плен. Возмутились воины Давида и хотели побить его каменьями, потом решили преследовать амаликитян.
Напал Давид на полчища царя Амалика и бил их от сумерек до вечера другого дня, и никто из врагов не спасся, кроме четырехсот юношей, которые сели на верблюдов и ускакали. Все жены и дочери были спасены.

СМЕРТЬ ЦАРЯ САУЛА
Побежали мужи израильские от филистимлян, пали, пораженные, на горе Гелвуе.
Догнали филистимляне сыновей царя Саула - Ионафана, Аминадава и Малхисуа - и убили.
Вокруг царя Саула была жестокая битва, его всего изранили стрелами. И сказал царь Саул оруженосцу:
- Заколи меня мечом, чтобы я врагам не достался.
Но не сделал этого оруженосец. Тогда царь Саул сам упал на меч.
И оруженосец его сделал то же.

ВЕСТНИК
Вернулся Давид в Секелаг, и ведут на третий день к нему человека - весь изодранный, на голове - прах. Низко поклонился тот человек Давиду.
- Откуда ты? - спросил Давид.
- Я из стана израильского.
- Что там случилось?
- Народ побежал, много убитых, царь Саул и его сын Ионафан умерли.
- Откуда это тебе известно?
- Я случайно оказался на горе Гелвуе. Вижу - лежит царь Саул. Пал на меч, но не умер, а колесницы и всадники врага уже близко. Окликнул меня царь Саул и велел убить его. «Тоска смертная гложет душу, - сказал. - Пусть душа покинет меня!» Убил я его, снял венец с головы и запястье с руки и принес их тебе. Вот.
- Как же ты не побоялся поднять руку на помазанника Господня! - воскликнул Давид.
И повелел Давид убить вестника.
Разодрал Давид одежды свои и оплакал царя Саула и сына его Ионафана.

ВОЦАРЕНИЕ ДАВИДА
- Идти ли мне в какой-либо из городов Иудиных? - вопросил Давид Бога.
- Иди.
- В какой?
- В Хеврон.
Пошел Давид в Хеврон вместе во всеми людьми и был помазан на царство над домом Иудиным.
И пришли все колена Израилевы к Давиду в Хеврон и сказали:
- Мы - кости твои и плоть твоя. И помазали Давида на царство.
Тридцать лет было тогда Давиду, и царствовал он сорок лет.

ВЗЯТИЕ ИЕРУСАЛИМА
Пошел царь Давид с войском на Иерусалим, против иевусеев, жителей той земли. Окружил царь Давид крепость Сион.
- Куда тебе! - говорили жители. - Тебе и слепых с хромыми не одолеть.
Но пал Сион, и назван был Городом Давидовым.

СТАНОВЛЕНИЕ ЦАРСТВА
Хирам, царь из города Тира, прислал царю Давиду кедровые деревья, а также плотников и каменщиков, и построили они царский дом в городе Иерусалиме.
После того решил царь Давид перенести сюда ковчег Божий, обозначить главенство Иерусалима над другими городами страны. Случилось так, что дорогой некто Оза нечаянно тронул ковчег рукой и тут же пал бездыханный, потому что нельзя было трогать ковчег без почтения и молитвы.
Испугался царь Давид и отправил ковчег в дом Аведдара Гефянина, через три месяца Господь благословил Аведдара и весь его дом. Узнал о том царь Давид и повелел торжественно доставить ковчег Божий в Иерусалим.
Через каждые шесть шагов приносили в жертву тельца и овна, царь Давид скакал перед ковчегом, люди приветствовали его и трубили в трубы.
Установили ковчег в скинии. И сказал Давид Нафану, пророку своему:
- Вот я живу в доме кедровом, а ковчег Божий находится под шатром.
- Сделай, как тебе хочется, - ответил ему пророк Нафан. В ту же ночь явился Нафану Бог и сказал:
- Передай царю Давиду: тебя, пастуха, я взял от стада овец, чтобы был ты пастырем сынов Израилевых. Я построю твой дом, укреплю царство, а сын твой построит дом Бога.
ВИРСАВИЯ
Иоав воевал с аммонитянами, а Давид оставался в Иерусалиме.
Однажды под вечер, в начале лета, прогуливался царь Давид по крыше своего дома и увидел купающуюся женщину - очень красивую. Он спросил ее имя. Оказалось, что это Вирсавия, жена воина Урии Хеттеянина.
Царь Давид пригласил ее к себе, она пришла, побыла у него какое-то время, а потом вернулась домой.
Вскоре разнеслась весть, что Вирсавия ждет ребенка. Тогда царь Давид приказал привести к нему Урию Хеттеянина.
Явился Урия. Царь Давид расспросил его о том, как идут сражения с аммонитянами, а потом сказал:
- Ступай домой!
Вышел Урия от царя Давида, и богатое кушанье за ним понесли, но остался воин у ворот царского дома вместе со слугами своего господина.
Когда узнал о том царь Давид, стал выспрашивать:
- Почему же ты, Урия, домой не пошел с дороги?
- Как же, царь мой, пойду я к жене, если все сейчас коротают ночи в шатрах, а господин мой Иоав и воины его - в поле? Как могу я пойти к жене?
Снова пригласил его царь Давид к столу, и остался Урия Хеттеянин в доме царя на следующий день, но и на этот раз домой не пошел, лег ночевать вместе с рабами.
Утром вручил ему царь Давид письмо к военачальнику Иоаву и отпустил.
А в письме том было написано:

Поставьте Урию Хеттеянина на самое опасное место и отступите, чтобы его убили.

И при осаде города Раввы погиб Урия Хеттеянин.
Плакала Вирсавия по муже своем, а когда кончилось время плача, взял ее царь Давид в свой дом, и она родила ему сына.
Пришел к царю Давиду пророк Нафан:
- Послушай, что я тебе расскажу. Жили-были два человека - богатый и бедный. У богатого было очень много скота, а у бедного - маленькая овечка, на последние деньги купленная. Бедняк кормил ее со своего стола, поил из своей чаши, росла овечка вместе с детьми бедняка, а ночью, случалось, клала голову на его грудь. Овечка была для него как дочь. Пришел раз к богатому человеку странник, и пожалел богач собственных своих овец, чтобы приготовить обед, а взял овечку бедняка и зарезал. Царь! Какую, по-твоему, кару заслужил такой человек?
- Убить его мало! - гневно ответил царь Давид.
- Вот ты и есть такой человек, - сказал пророк Нафан. - Сильно накажет тебя за это Бог. Ты не умрешь, но сын твой умрет.
И действительно, сын Вирсавии заболел. Начал царь Давид молиться, поститься, но все напрасно - на седьмой день мальчик скончался. После этого встал царь Давид, умылся, переоделся и сел к столу.
- Что это значит? - спросили домашние. - Пока ребенок был жив, ты ничего не ел, молился и плакал, а когда мальчик умер, садишься к столу.
- Пока мальчик жил, я надеялся вымолить его у Бога, думал, что Бог смилуется надо мной. А зачем же мне поститься теперь? Разве этим его вернешь?
Потом Вирсавия родила сына, которого назвала Соломон.
Вскоре прислал военачальник Иоав послание царю Давиду: Приходи, царь, и бери город Равву. А если возьму его я, то город будет носить мое имя.
Собрал царь Давид войско и пошел к Равве. Одержал победу, взял венец тамошнего царя с драгоценным камнем и много добычи. А жителей Раввы велел положить под пилы, молоты и топоры, многих бросили в печи. Так поступал царь Давид со всеми городами аммонитян.

ЦАРЬ ДАВИД И АВЕССАЛОМ
Cтаршим сыном царя Давида был Амнон, а Авессалом - третьим, но от другой жены. Во всем царстве не было мужчины столь красивого, как Авессалом, и столь же почитаемого. Ни единого недостатка не было в его внешности. И была у Авессалома сестра Фамарь, дочь царя Давида, такая же красивая, как ее брат.
Случилось, что полюбил Амнон прекрасную Фамарь больше жизни. День и ночь сходил по ней с ума - не ел, не пил, а однажды притворился больным, завлек Фамарь в свой дом и обесчестил. И тут же величайшей ненавистью возненавидел ее Амнон, и ненависть его была сильнее любви.
- Уйди, - сказал он ей.
Посыпала Фамарь голову пеплом и пошла в дом брата своего Авессалома.
Никому не сказал Авессалом о бесчестии сестры, но два года спустя убил Амнона. Потом скрылся в городе Гессуре и жил там три года - очень боялся, что царь Давид отомстит ему.
Поначалу горько оплакивал царь Давид своего первенца, потом утешился, и тогда военачальник Иоав решил помочь Авессалому вернуться в родные края.
Подослал он к царю Давиду женщину, та и рассказала царю, что было у нее два сына, один из которых убил другого, а теперь и этого, последнего, хотят умертвить.
- Иди с миром, - сказал царь Давид, - я прикажу не трогать твоего сына.
- Как же так, царь! - возразила женщина. - Ты сам не делаешь того, что говоришь! Своего сына к себе не возвращаешь.
- Это Иоав тебя научил, - догадался царь Давид.
- Мудр мой царь! - подтвердила женщина.
И сказал Давид военачальнику Иоаву:
- Пойди верни Авессалома. Но лица моего пусть он не видит.
Два года после этого жил Авессалом в Иерусалиме и ни разу не видел своего отца.
Послал как-то Авессалом за Иоавом, чтобы просить царя о прощении, но военачальник не пришел. Снова Авессалом обратился к Иоаву, и снова он не пришел. Тогда велел Авессалом выжечь весь ячмень военачальника. И немедленно пришел Иоав:
- Зачем твои слуги выжгли мои посевы?
- Я звал тебя, а ты не шел, - ответил Авессалом. - Я хочу видеть лицо царя. А если я виновен, убей меня.
Пересказал Иоав все царю Давиду, и царь Давид простил сына.
После этого завел у себя Авессалом колесницы, лошадей, скороходов. По утрам выходил он на дорогу, встречал людей, идущих на суд к царю Давиду, выпытывал все у них и приговаривал:
- Дело твое доброе, справедливое. Да у царя тебя и выслушать некому. Вот если бы я был судьей! Я судил бы по правде.
Так вкрадывался Авессалом в сердца израильтян.
По прошествии сорока лет царствования Давида сказал Авессалом отцу:
- Мне нужно исполнить обет в Хевроне. Когда я жил в Гессуре, я обещал принести Богу жертву, если вернусь в Иерусалим.
И сказал ему царь Давид:
- Иди.
Из Хеврона разослал Авессалом лазутчиков во все колена Израилевы:
- Как услышите звук трубы, говорите: Авессалом воцарился в Хевроне.
Вместе с Авессаломом ушло из Иерусалима в Хеврон двести человек, из города Гило пришел к Авессалому Ахитофел - советник царя Давида.
Составился сильный заговор, и народ стекался к Авессалому.
Пришел вестник к царю Давиду и сказал:
- Сердце израильтян склонилось в сторону Авессалома.
Бежал царь Давид вместе со своими слугами из Иерусалима, а жен оставил, чтобы Авессалом не застал его врасплох. Только ковчег завета взял с собой царь Давид.
Вся земля плакала громким голосом, когда царь Давид и люди его переходили Кедрон по дороге в пустыню. Священный ларец отправил Давид назад, в Иерусалим, а также многих своих людей.
- Я буду ждать вестей от вас на равнине, - сказал им царь Давид и с плачем поднялся на гору Елеонскую.
Голова его была покрыта, а ноги босы, и все люди шли за ним, обливаясь слезами.
На вершине горы встретил царь Давид Хусия Архитянина и сказал Хусию:
- Если пойдешь со мной, будешь мне в тягость. Пойди лучше к Авессалому, отрекись от меня и назовись его рабом, чтобы расстроить советы Ахитофела.
По дороге царю Давиду встретился человек из рода Саула по имени Семей.
- Убийца и беззаконник ты! - кричал Семей и бросал в сторону царя Давида камни и пригоршни пыли.
Люди хотели убить Семея, но царь Давид не велел.
- Если уж сын мой Авессалом хочет меня убить, то этому и Бог велел злословить на меня, - произнес царь Давид.
Пришел Авессалом в Иерусалим, и явился к нему Хусий Архитянин.
- Да живет царь! Да живет царь! - провозгласил Хусий Архитянин, кланяясь Авессалому, как царю.
- Что же ты друга своего предал? - спросил Авессалом.
- Бог покинул его и весь народ. Буду я тебе служить так же верно, как служил твоему отцу.
Но лучшим советчиком считался тогда Ахитофел. Как Бога, слушались его люди.
Сказал Ахитофел Авессалому:
- Выберу я двенадцать тысяч воинов и этой ночью нападу на царя Давида. Люди его разбегутся, и я убью царя.
Понравился этот совет Авессалому и старейшинам.
- А что на это скажет Хусий Архитянин? - спросил Авессалом.
- Плох совет Ахитофела, - сказал Хусий Архитянин. - Ты знаешь отца своего и его людей. Они храбры и сильно раздражены, как медведица в поле. Отец твой не останется ночевать с народом. Наверняка он теперь где-нибудь в пещере. Если ты, Авессалом, потерпишь самое малое поражение, все падут духом и покинут тебя. Поэтому я советую так: пусть соберутся к тебе все, от Дана до Вирсавии, и мы нападем на царя Давида, где бы он ни находился. А если он войдет в какой-нибудь город, то все принесут туда веревки, и мы стащим весь город в реку.
- Совет Хусия лучше совета Ахитофела, - решил Авессалом.
Вышел Хусий Архитянин от Авессалома и тут же послал сказать царю Давиду, чтобы не ночевал на равнине, а поскорее перешел реку Иордан - так избежит он пленения.
Поспешили вестники к царю Давиду, но какой-то раб донес Авессалому, что в сторону царя Давида отправились двое, и следом за ними была послана погоня. Прибежали вестники в некий дом, спрятались в колодец, а хозяйка дома растянула над колодцем покрывало и насыпала зерен, как бы сушить.
- Где тут посланные? - спросили женщину рабы Авессалома.
- Пробегали двое, но ушли за реку, - ответила женщина.
Погоня поискала еще немного и вернулась в Иерусалим.
Как только царь Давид узнал об опасности, сразу же переправился на другую сторону Иордана.
Увидел Ахитофел, что совет его не исполнен, и вернулся домой. Написал завещание и удавился.
А царь Давид тем временем пришел в Маханаим, собрал войско, разделил его на три части и назначил военачальниками Иоава, брата его Авессу и Еффея Гефянина. Хотел было царь Давид и сам пойти с войском, но сказали ему воины:
- Если мы побежим или умрет половина из нас - никто и внимания не обратит, а ты один - то же, что нас десять тысяч. Останься и помогай нам из города.
Согласился царь Давид и встал у ворот, когда народ выходил по сотням и тысячам.
Приказал царь Давид Иоаву, Авессе и Еффею сберечь Авессалома, не убивать. Все люди слышали, как царь Давид говорил об этом.
Вышли воины Давида навстречу Авессалому, сразились с ним и победили его.
Авессалом на муле пробирался по лесу, когда встретился с воинами царя Давида. Нечаянно въехал он в чащу и запутался волосами в ветках большого дуба. Мул дальше пошел, а седок повис между небом и землей.
Побежал человек к Иоаву и сказал:
- Авессалом на дубе повис.
- Что ж ты его не убил? - удивился военачальник. - Я бы тебя наградил.
- Ты бы наградил, а царь Давид сказал не трогать Авессалома.
- Да что с тобой время терять?! - рассердился Иоав и поспешил к Авессалому.
Взял он три стрелы и вонзил в сердце царского сына. После этого протрубил Иоав, чтобы прекратили погоню.
Бросили Авессалома в глубокую яму и засыпали камнями.
Пришли вестники к царю Давиду, и первый из них сказал:
- Благословен Бог твой, предавший людей, которые подняли руку на царя!
- Благополучен ли отрок Авессалом? - спросил царь Давид.
- Я видел большое волнение, но в чем там дело, не знаю.
- Благополучен ли отрок Авессалом? - спросил царь Давид второго вестника.
- Авессалом убит, - был ответ.
Загоревал царь Давид, заплакал:
- Сын мой Авессалом! Сын мой! Сын мой Авессалом! Авессалом, Авессалом! О, кто бы дал мне умереть вместо тебя! Авессалом! Сын мой, сын мой!

ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ЦАРЯ ДАВИДА
Когда царь Давид вошел в преклонные лета, покрывали его одеждами, но не мог он согреться, не мог обходиться без посторонней помощи. И нашли тогда красивую девушку, чтобы она ухаживала за царем и прислуживала ему. Звали эту девушку Ависага. Царь, однако, по-прежнему был слаб и хвор и не вставал с постели.
Видя слабость отца, сильно возгордился следующий по старшинству сын его по имени Адония. Завел себе колесницы и всадников, а также пятьдесят скороходов.
Как-то раз созвал Адония великий пир и многих людей пригласил, однако пренебрег братом своим Соломоном и пророком Нафаном.
Сказал тогда пророк Нафан Вирсавии, матери Соломона:
- Адония сделался царем, а царь Давид ничего об этом не знает.
Пошла Вирсавия к царю Давиду и сказала ему, что Адония выдает себя за царя.
Тут вошел пророк Нафан и спросил:
- Не сталось ли это по воле царя?
- Немедленно помажьте Соломона на царство, - ответил царь Давид. - Пусть сядет на престол вместо меня.
Так и сделали. Пророк Нафан и священник Садок помазали Соломона, и народ восклицал:
- Да живет царь Соломон!
Так радовались люди, что земля расседалась от криков.
Донеслись эти крики до пирующих, и спросил Адония:
- Что это там творится?
- Царь Давид поставил Соломона царем, - ответили ему.
Испугались пирующие и стали расходиться, а Адония схватился за рога жертвенника, чтобы остаться в живых, и стал повторять:
- Пусть поклянется мне царь Соломон, что не убьет меня, раба своего.
- Если не будет лукав, будет жить, - передали ему слова царя Соломона.

СМЕРТЬ ДАВИДА
Пришло время умереть Давиду, и сказал он сыну своему Соломону:
- Будь тверд и мужествен, храни заветы Бога, как написано в законе Моисеевом.
Когда Давид умер, похоронили его в Городе Давидовом.